Мир и война в жизни нашей семьи

Начало войны. Просыпаюсь. Слышу какой-то шум. Вера также тут же проснулась и спрашивает: «Юра, ты спишь? Слышишь?» – «Слышу, слышу. Это, наверное, какая-нибудь танковая часть передвигается к границе».

Вначале звук был приглушенный и казался таким, как будто бы где-то далеко передвигается большое количество танков. Затем звук стал нарастать. И всё ближе и ближе. И превращается уже в звук летящей над самым ухом армады самолетов. Звук такой, что задрожали стекла в окнах. Мы вскочили. Дрожим. Я никак не найду верхнюю одежду. Забыл, что с вечера повесил на кухне рабочие брюки и пиджак. Люся проснулась и плачет. Лена также проснулась и успокаивает Люсю. Обычно Лена в субботу вечером уходила к родителям домой, но на этот раз она осталась ночевать у нас, так как Вера пришла с работы поздно и не посоветовала Лене по-темному идти домой. Лена осталась ночевать и домой решила пойти утром.

От грохочущего скрежещущего звука отделяется резкий свистящий звук. И вдруг… совсем рядом, чуть ли не у нас под окнами, громадной силы взрыв! Всё осветило. Мы замерли от страха. Люся, испугавшись, тоже замолчала. Через считанные секунды миг оцепенения прошел. Я заметил на вешалке брюки. С трудом, не сразу попадая в штанины, натянул их. Второпях надел наизнанку рубашку и попавшийся под руку пиджак. Не попадая зуб на зуб, я произношу: «Война!». Вера второпях тоже никак не найдет свою одежду. Бегает из комнаты на кухню и кричит: «Люся, Люся, не плачь! Юра, Юра, бери Люсю! Надо бежать!». Я никак не открою дверь. Наконец, мы выскакиваем на кухню к Кривошеиным.

Казалось, что мы долго ковырялись, но на самом деле всё произошло очень быстро. Столкнулись мы на кухне, и все вместе, кое-как одетые, моментально выскочили на улицу.

На улице светло от пожара. Пожар где-то в центре Калварии, хотя нам и казалось, что взрывы рядом. Взрывы раздаются непрерывно. Но раньше нарастающий свист и затем уже взрыв, потом что-то взлетает вверх. Вспышкой еще больше освещаются стоящие дома. В этот момент стекла оконных рам блестят и кажется, что внутри каждого дома горит.

Выбежали мы все из дома как очумелые и сразу в поле. (Оно было прямо за нашим домом.) Люся на руках у Лены. Отбежали мы, наверное, метров сто и остановились. Оглянулись. В центре Калвария горит. Грохочущий шум то удаляется, то приближается. Взрывы раздаются со всех сторон. Времени, наверное, часа 3–4, рассветает. Кое-где видны бегущие от поселка люди.

Стоим мы и видим, что впопыхах оделись кое-как. У меня на руках Люся и какой-то узелок. У Веры – маленький чемоданчик, который она никак не может закрыть. Поэтому тащит его, обхватив двумя руками. У Лены тоже какая-то сумка. У Кривошеиных мальчик на руках у Тоси. Алексей Павлович с чемоданом.

Стоим. Огляделись. Думаем, что же делать? Решили, что один из мужчин останется с женщинами, а другой побежит в штаб и узнает у начальства, что делать дальше. С общего согласия, я остался с женщинами, а Алексей Павлович направился в штаб УНС.

Сели мы во ржи. Решили пока никуда не уходить и ждать Алексея Павловича. А взрывы от артиллерийских снарядов кругом продолжаются. Самолеты летят где-то далеко.

Оглядели мы каждый себя. Одеты кое-как. Посмотрели, что в наших поклажах. У Веры в чемоданчике – недавно купленный материал и какое-то платье, у меня в сумке – старое белье. Тося хватилась, что у них в квартире остались в чемодане деньги.

Алексея Павловича что-то нет. Когда ждешь, то всегда кажется: время идет долго. А у нас и часов ни у кого нет. Мои часы остались на столе, у Веры в то время часов не было. От дома мы отбежали не более чем на 100 метров. Волнуемся, что нет Алексея Павловича. Надо бы бежать скорее: слева и справа бегут группами люди и в том числе красноармейцы. Наконец ждать стало невмоготу. Решили, что я должен сбегать домой и взять какую получше одежду, продукты и деньги у Кривошеиных.

Я побежал к дому. Напротив нашего дома жил интендант штаба. Вижу, что около дома стоит небольшая грузовая машина (полуторка) и из дома вытаскивают чемоданы и другие разные вещи. Я поинтересовался: можно ли нам к ним присоединиться и погрузить свои вещи. Интендант ответил, что «машина военная и он сейчас поедет в штаб за документами. Никого из посторонних взять не имеет права». Я быстро побежал домой. Взял большой чемодан и положил в него столько, сколько вошло: новые вещи, костюм свой, платья Веры, Люсины платьица и недавно купленный отрез шелка. Сверху положил сколько было хлеба, 3 десятка свежих яиц, купленных Верой в обед в субботу на базаре. Взял чемодан. Надел кожаное пальто. Закрыл на замок квартиру. Зашел в квартиру к Кривошеиным. Нашел их деньги и скорей бежать к своим.

Только выскочил из дома, слышу приближающийся свист снаряда. Я сразу упал в кювет. Тут же раздался взрыв. Летят комья земли, пыль. Я лежу, уткнувшись головой в землю. На меня сыплется земля. Чувствую сильный, до боли, удар в левую ногу выше колена.