Мир и война в жизни нашей семьи

В 1922 году я пошла учиться в село Спирово. У нас в Рахманове школы не было, эта школа от нас в 2–3 км. Учителя звали Петр Иванович, его жена – Мария Петровна, дочь – Елизавета Петровна. Один год Петр Иванович учил 1–3 классы, второй год – 2 и 4. Я училась в первом классе, Надя – в 3 классе. Мне очень трудно давалась арифметика и здорово попадало от Нади: она меня часто била по голове. Баба Анна всегда заступалась. Особенно меня любила моя сестра Анеточка (Нюша). Наденька была любимица бабушки Анны, она с ней спала в отдельной спальне, а я с Анеточкой и Лизой. Я очень завидовала Наде, потому что она была всегда ближе к бабушке Анне. Бабушка Анна всегда два раза в год говела в церкви, и Надя с ней. Ей всегда Лиза шила два платья новых к причастию, а мне одно. Так что не случайно я часто вспоминала тетю Наташу. Как мне было с ней хорошо!

Я совсем не помнила свою маму, все остальные хорошо помнили. Каждое воскресенье ходили на могилку, всегда плакали, особенно Лиза и Анеточка. Мама моя похоронена в Спирове в ограде напротив Царских дверей. Никакого памятника не было, просто крест: Елена Михайловна Рыкова – 1880–1915. Там в ограде деревянной были похоронены дедушка Петр, бабушка Мария, дедушка Иван. Всегда в праздники служили панихиду на могилках священник отец Александр или Михаил. Отец Александр – друг папеньки.

В Спирове было несколько домов, два дома священника, дом дьякона, школа и церковь. Считалось селом. В школе училось не больше 100 человек, может быть, и меньше. Петр Иванович всё нас заставлял делать: убирали с огорода, пилили дрова как для школы, так и для них лично, носили воду и т. д. Уроки начинались, как только приходили в школу, а мы приходили рано, сразу – задачи, чтобы мы сидели тихо.

Урок начинался в 9.30–10 часов. Все ученики брали с собой обед: молоко в бутылках и хлеб, постом – брусничный сладкий морс. Когда было тепло, ходили пешком; когда было холодно, возили на лошади. Мне почему-то было всегда скучно, когда кончались уроки; долго не могла привыкнуть ко всем нашим.

Один раз баба Анна мне рассказала, как умирала мама. Она подвела меня к ее портрету (их было очень много) и говорит: «Вот Леночка в последний час сказала: “Принесите Верочку”. Поцеловала, благословила и сказала: “Анна Кирилловна, не обижайте ее”. И умерла». Всё это мне очень запало в душу, и я думала, почему три было, три мамы, и ни одной не стало. Я очень часто из школы шла в ограду на могилку к маме и всё плакала. Очень, очень хорошо всё помню: положу цветочки, яблочки и иду домой. Так я училась 4 года.

В 1924 году 14 октября наша Анеточка ходила в церковь в Покровское на праздник Покрова, и там ее приметил Костя Кулаков. Жили они в селе Шестаково. Были богатые, имели надомников, вязали кофты женские. И на Святках, после Рождества в 1925 году приехали сватать Анеточку. Наш папанька был очень доволен и сразу дал согласие. Спросили хорошее приданое и даже деньги. Все мы были недовольны: жених нам очень не нравился, некрасивый и совсем как дурачок, но из богатых. За Анеточкой много ухаживало хороших ребят, она его совсем не знала. Назначили благословение. Вечер был у нас со священником, отцом Михаилом, много гостей. Когда приехали Катя и Павел Петрович, они очень расстроились. Катя всё говорила: «Жених – дурак». Я всё время плакала. Так мне жалко было Анеточку. Венчание 21/II/25 г. было в Москве. Иван Матвеевич, отец Кости, не захотел, чтобы венчание было в Шестакове, там жениха, наверное, знали, какой он есть, и свадебный вечер отец Кости хотел справить днем. Наши гости не поехали днем, все приехали вечером. Я так поняла, что наш папанька отдавал Анеточку за богатство. Братья и сестры Кости были богатые и умные. Я часто ходила пешком в Шестаково, гостила там у них. Одна из сестёр Кости – тоже Вера, немного старше меня. Очень хорошая была свекровь Анеточки, Елизавета Михайловна. Один раз я слышала, как она сказала Анеточке: «Женили дурака, сгубили мою голову». Мне на всю жизнь это запомнилось.

В 1925 году очень болела наша баба Анна, была парализована, лежала без движений больше полугода и умерла летом 1925 г. Я как раз оставалась одна дома, наши все работали в поле. Было очень страшно. Это тоже хорошо помню. Похоронили в Спирове в одной ограде с мамой.

А в 1926 году в декабре у нас большая радость: у Анеточки родилась дочка Женя. Я и все наши очень были рады, почти каждый день ходили в роддом в слободу. Из роддома ее к нам не пустили, забрали в Шестаково, там свекровь ее Елизавета Михайловна очень хорошая. Я туда часто ходила пешком, а это верст 10.