Мир, который без меня. (Альтернативный гей-роман).Книга 3.

Джина Дуглас, специалист по подбору актеров, как раз сейчас говорила о том, что, на самом деле, это оказалась гораздо более сложной задачей, чем казалось на первый взгляд. Она раньше уже занималась подобной работой и начала с того, с чего обычно и начинают: принялась составлять список недоступных актеров, то есть, тех, которые по тем или иным обстоятельствам не могут являться кандидатами на данную роль. Список перевалил уже десятый лист, когда она поняла, что проще попытаться составить список тех, кто мог бы… не взирая на… был бы готов… не побоялся бы… И в этот момент оказалось, что это невозможно в принципе. Люди боялись, что после смогут играть только геев на периферийных ролях, или просто не хотели с этим связываться в силу чего-то. Прошел день. Другой. Неделя. Еще неделя, а актера на роль Рея не было. И его не было настолько, что все остальное теряло смысл. Задача усложнялась еще и тем, что, имея перед глазами первоисточник, то есть, самого Роя Гейла Маккену, было весьма сложно найти что-то, что смогло бы его сыграть. Подбор актеров был мучительным, но это было ничто по сравнению с поисками того, кто мог бы сыграть Рея Макгрегори. Нет, нашлось, конечно, два актера, но один был слишком геем, а второй слишком не Роем. Не зря Энди говорил Бернарде, что Маккена — отдельная категория народонаселения, и теперь уже все начали это понимать. Рой есть, и Роя нет, и эта проблема закольцована на самой себе. Ставшая знаменитой фраза Джины, когда после они обсуждали кандидатов, и она, эмоционируя, облилась кофе, подала всем надежду. «Это я в таком отчаянии, или он так великолепен?! По-моему, он так великолепен». (2) Джим был совсем не похож на Роя внешне, и он был не похож на него настолько, насколько это было возможно. Единственное, что с натяжкой можно считать схожестью — это то, что Джим был высок и хорошо сложен. В довершении ко всему, он был стопроцентным натуралом, что, как показалось всем, сильно усложнит дело, но он удивленно пожал плечами и сказал: «Это не проблема».

И тут Рой озадачился. И озадачился он по двум статьям. Первая: он озадачился тем, что понял, что не думал об этом раньше, что само по себе весьма странно. И вторая: он осознал, что Сноу — натурал, но Энди с ним спал. Выходит, мир лишился принципов, или принципы лишились мира внутри себя. Рой пытался решать проблему с двух сторон и, спустя какое-то время, понял, что не продвинулся ни на йоту. Надо отдать Сноу должное, он играл Рея весьма самозабвенно и реалистично, словно всю жизнь только тем и занимался, что был геем. Играл… Вначале, да, играл, а потом? И тут Рой задал себе вопрос, на который не было ответа. Ну, то есть, абсолютно никакого. Проклятый извращенец! Натурал долбанный! Держит свою личную жизнь в секрете с этим бесконечным «ну, ты понимаешь». Его пытают интервью, создают фан-клубы, а он соскакивает с объяснений, словно рыба с крючка, и то, что он переспал с Энди — это его, Роя, эксклюзивное знание. Опять ревность копошится. Проснулась и потягивается, растопыривая пальцы на ногах…

— Не надо, Рой, — шепчет Энди, а сам улыбается, словно говорит что-то смешное. — Не смотри на него так. Он натурал, запомни это, и он весьма хорош, но есть лишь одно «но», которое недосягаемо даже для него. Видимо, пришло время опять познакомить тебя с этим. Тебе придется как-то это принять и переварить, — и тут Энди стал трагически-серьезен и посмотрел на Маккену так, словно готовился зачитать ему приговор.

Вот и наступило то, к чему Рой готовился всю жизнь. Тут хоть ревнуй, хоть удавись. Всему виной эти бесконечные гастроли. Где он там? С кем? Уже лет пять, как Рой перестал…

Рой перестал. Почти абсолютно. «Почти» угнетало его, зато «абсолютно» приводило в дикий восторг, когда он об этом вспоминал. Конечно же, это «почти абсолютно» касалось именно тех гастролей, на которые Энди летал туда-обратно. Рой относился к ним как-то по-особому ревностно. Он пытался контролировать парня, потому что в такие моменты Энди еще не успевал перестать быть его, и Маккена не позволил бы никому оспорить это право. Эти гастроли — почти то же самое, что минутное развлечение в темных коридорах Терра Инкогнита. Рой мог спокойно наблюдать за мальчишкой, занимаясь в тот же момент в трех метрах от него, в принципе, тем же самым, потому что это считалось для них лишь физическими разрядками, не несущими в себе ничего, кроме физиологического спазма. Другое дело — длительные гастроли. Об этом Маккена вообще старался не думать. Конечно же, как всегда в такие моменты, на него обрушивались кучи серебристых лисиц, и ему приходилось беспрестанно бороться с ними до тех пор, пока не возвращался Энди. Тот, как всегда, хотел кофе, замучившись в самолете, но Рой слизывал все это, тут же внедряясь в самую сердцевину, а после успокаивался, обнаруживая там свое единоличное господство. Все, что происходило за пределами контроля Маккены, тут же улетучивалось, потому что Энди возвращался именно к нему. Он вновь спал, прижавшись к Рою спиной, и Маккена понимал, что все остальное просто неважно.