Мир, который без меня. (Альтернативный гей-роман).Книга 3.

— Ты ж улетел менее суток назад. Почему не вернулся тогда первым же рейсом?

— Я не летаю первым рейсом, ты же знаешь…

Маккена сделал удивленые глаза. Насколько у него получилось, неизвестно, но он приложил к этому максимум своих актерских способностей.

— С чего я должен это знать?

— Потому что спросил.

— Ничего я не спрашивал, это просто случайно…

— Мне приходится терпеливо ждать, чтобы ты мог улизнуть незамеченным.

— Э… а…

Рой застрял между вдохом и выдохом. Он забыл, чем только что занимался, поэтому и завис до выяснения. Весь словарный запас сузился до двух звуков, которые не могли разобраться между собой в каком порядке следовать. Какой-то сгусток образовался на затылке, осыпался мурашками сквозь кости и перевернул мозг. Думать в таком положении было невозможно, и Рой почувствовал себя полным идиотом. Нарастала возня по регенерации клеток. Они, словно кусочки паззла, слепо тыкались друг в друга, пытаясь судорожно выстроиться хоть в какой-то логически обустроенный кусок. Наконец, мозг выдавил глобальный вопрос: «В смысле»?

— В смысле?

— Для меня слишком важно возвращаться домой, зная, что ты меня ждешь.

Веревочка, на которой над пропастью только что болтался Рой, оборвалась, и он готов был сорваться вместе с обломками всех своих защитных крепостей, но Энди улыбнулся, повернулся спиной, хитро склонив вперед голову, и… татуировка на четвертом позвонке…

— Ты всегда рядом.

— Не надо, Рой, — шепчет Энди, а сам улыбается, словно говорит что-то смешное. — Не смотри на него так. Он натурал, запомни это, и он весьма хорош, но есть лишь одно «но», которое недосягаемо даже для него. Видимо, пришло время опять познакомить тебя с этим. Тебе придется как-то это принять и переварить, — и тут Энди стал трагически серьезен и посмотрел на Маккену так, словно готовился зачитать ему приговор.

— Но?

— Он чертовски хорош, и даже лучше, чем ты думаешь, но он — не ты. Я однолюб, а все остальные — всего лишь геи, натуралы, мальчики и девочки.

Стив издали заметил припаркованный мотоцикл Энди. Где ж ему быть, как не на мосту? Парень смотрел на воду, опершись о парапет, и курил. Он не шелохнулся, когда Шон подошел.

— Интересно, — начал Энди, — она все так же пахнет болотом, как и три года назад. Течение, вроде бы, быстрое, от чего тогда?

— Энди…

— Не надо, Стив. Не говори ничего.

— Что случилось?

Парень повернулся, прижавшись к парапету боком.

— Ты и сам знаешь. Случился Рой. В этом есть что-то необычное?

— Энди, объясни мне, что на этот раз?

— Что на этот раз? Ничего. Рой вспомнил, что он Рой. Как ты там мне говорил? Одиночка, иноходец, статуя свободы, что-то там еще… Все это случилось вместе с Роем одновременно и, в принципе, по плану. Разве когда-нибудь было по-другому?

Энди вновь достал сигарету, отвернулся и уставился на воду.

— Знаешь, — сказал он, выждав несколько минут, — наверное, это и к лучшему. Он навсегда останется этим одиночкой-иноходцем, потому что это - его суть. Я проиграл не сейчас, а тогда, когда решил, что смогу добиться того, чего нет. Я шел от миража к миражу, пока наконец не понял, что это путь вникуда.

— Прости меня, Энди, — Стив с трудом мог подобрать слова, но мальчишка улыбнулся. Грустно и сквозь слезы.

— Ты дал мне лучшее, о чем можно мечтать. Надежду. Знаешь, о чем я только что подумал? У меня внутри такая пустота, что даже ветру скучно. Никогда не думал, что надежды занимают так много места.

— Ты говоришь как человек, проживший очень долгую жизнь…

Парень засмеялся.

— Капли Дождя тоже так говорил. Я и прожил, Шон. Очень длинную жизнь. И не одну, но я дурак. Думал от прошлого можно отказаться. Просто снять, как рюкзак, и оставить где-нибудь. Мы все двигаемся вперед, не замечая, что оно тащится за нами, привязанное к растягивающейся резинке. Весь фокус в том, чтобы контролировать степень этого натяжения, иначе резинка рвется, и тогда прошлое бьет очень больно.

— Что бы ты не говорил, виной всему – я. Я дал тебе это прошлое…

— Ты, наверное, удивишься, но я благодарен тебе. Если бы кто-нибудь сейчас пришел и предложил мне вернуться назад и все изменить, я бы отказался. Пусть мне казалось, что с каждым шагом я все ближе и ближе к своей мечте. Пусть я не понимал, что иду в обратную сторону, я не жалею. В моем прошлом есть Тиа, есть Капли Дождя и Дженни. Там много чего есть, и это я никогда не соглашусь оставить позади. Прошлое дало мне силы стать тем, кто я есть. Маленькая смелая девочка в инвалидном кресле не боялась жить и не боялась мечтать. Знаешь, я никогда не забуду, как она тянется со своего кресла, вешая белье, и поет. У нее не было ничего, кроме любви и музыки. Не было даже стиральной машинки, но она вешает белье и поет. Понимаешь? Нет? Рой кричал мне, что я проститутка. Он стыдился меня, а я горд тем, что я проститутка. Это дало шанс. Я его использовал, и у нее теперь есть ноги. Пусть я почти захлебнулся в этой грязи, пусть она пропитала меня настолько, что, даже содрав кожу, невозможно избавиться. Плевать! Я видел, как счастлива Тиа, и это стоит того, чтобы самому остаться ни с чем.

— Я не знаю, что сказать.