Мир, который без меня. (Альтернативный гей-роман).Книга 3.

Сноу сделал паузу. Как актер, умеющий владеть собой, он изобразил это очень красиво. Просто выждал столько времени, сколько было необходимо для очаровательности момента. Маккена не мог этого не отметить.

— „Sí, mi amigo. Cada día“, — на этот раз Сноу сделал половинную паузу и взглянул на Роя. — „Y todas las noches“ (1).

Он еще и говорит по-испански?! Познаний Роя, полученных еще в юности и через раз, едва хватило, чтобы понять смысл фразы. В этот момент Маккену поразил взгляд Джима. Он посмотрел на него как-то по косой, словно прицеливаясь, а после неприкрыто прямо. Это был взгляд, захлебывающийся в кипящем клубке эмоций. Взгляд превосходства молодого самца, призванный низвергнуть короля с его пьедестала. Этот взгляд кричал: „Я тоже Рой! Нравится тебе это или нет! И править тоже буду я!“

— Что он сказал? — поинтересовался Энди, понимая, что это важно.

— Каждый день и каждую ночь, — перевел Маккена, почти давясь каким-то комом.

— О-о-о! Я его понимаю, — улыбнулся парень. — У него, кажется, проблемы. Может, дашь ему шанс?

И тут Рой посмотрел на Энди. Это был взгляд человека, уставшего от постоянного и чрезмерного внимания. Пренебрежительный и утяжеленный. Характерный взгляд Маккены в применении ко всему остальному миру, отделяющий и отодвигающий этот мир на определенное расстояние.

— Ты же сказал, он натурал.

— Это он сказал, — поправил Энди.

— Это немаловажно, когда тебе нравится персонаж, которого играешь, — как птичья лепешка, которую вряд ли кто-то ждет, хотя она и приносит удачу, обрушился голос ведущего. — Как насчет влюбленности в своего героя?

— „Я не знаю, как насчёт того, чтобы влюбиться, хотя отчасти и так; просто принимаешь его таким, как есть, вспоминаешь то, что ты делал, свой опыт, ищешь ассоциации и похожие вещи, и неважно, каким ужасным он может быть, агрессивным и жестоким, понимаете, каким бы он ни был. Или просто глупым, знаете, он может быть слабоумным, но всё же… ты должен вкладывать в него что-то такое, что ты помнишь или испытывал, потому что если ты этого не делаешь, ты изолируешься от него, или он изолируется от тебя, и не возникает взаимодействия“.

— Что ж, — продолжал ведущий, словно старался уместиться в некий временной формат, в который необходимо впихнуть определенный километраж информации, — теперь клише наиболее часто повторяющихся вопросов из зала. Видимо, эта тройная ориентация гей-натурал-актер волнует немалое количество зрителей. Как вы, как гетеросексуальный актер чувствовали себя в весьма откровенных сексуальных сценах?

— Актер не может быть гетеросексуальным или нет. Не может быть педофилом или нет. Не может быть убийцей или не быть. Актер — это ремесло играть то, чем ты на самом деле можешь не являться. Сегодня ты играешь священника, а завтра сутенера. Ты можешь в жизни никогда не сталкиваться с тем, что предстоит сыграть. «Но в то же время, знание о том, что из себя представляет что-либо, не обязательно даёт тебе возможность понимать это полностью. Будь то римминг или что угодно. То есть, самих понятий „гей“ или „натурал“ не существовало бы, если бы у нас не было способности составлять концепцию того, что мы делаем. Если коротко, то – нет. Я актёр, я играю роль».

— По-вашему, секс-сцены действительно настолько откровенны, как о них говорят? — не унимался ведущий. — Особо хотелось бы узнать ваше отношение к сцене с риммингом, раз уж вы упомянули об этом, — он был почти счастлив, что Джим невольно коснулся этой темы.

„Боже, — подумал Рой. — Римминг — основная точка отсчета сериала. Все начинается с римминга. Без него, конечно же, никуда. С места бы не сдвинулись. Все, блин, специалисты по риммингу. А ты, молодец, толстяк. Даже не покраснел и ошибок в произношении не сделал. Обчитался, поди, интернета, чтобы не плюхнуться жирной задницей в лужу? Чертовы натуралы! Будут лезть тебе в задний проход без смазки, словно там медом намазано, а после удивляются, что во что-то вляпались. Гетеросексуальный мир. Смешно, честное слово“.