Мир, который без меня. (Альтернативный гей-роман).Книга 3.

Энди приходил в себя частями. Он был почти уверен, что кто-то собирает его тело, как паззл, аккуратно вставляя деталь в деталь. Он уже мог чуть шевельнуть пальцами и даже повернуть голову. Разноцветные пятна не спешили преобразоваться в изображение, но парень уже мог их опознать. Капли Дождя танцевал ритуальный танец, и световые отблески костра и его тени вторили движениями на стене. Танец сокола. Энди не сомневался. Он попытался подняться, но сил не было. Боль в спине отразилось жаром. Саднило татуировку на плече. Парню казалось, что он беспробудно пьян. Тело ломило, словно он падал и бился обо что-то. Энди встал. Его качало, и он почти валился с ног. Что-то диктовало негласную волю, и мальчишка, подчинившись ей, побрел в сторону костра. Он не знал, почему и зачем, но, собрав последние силы, встал в ритуальный круг и, шатаясь, начал вторить шаману. Дальше Энди уже ничего не помнил. Он очнулся от тишины. В хогане царил полумрак. Парень осмотрелся. Шамана не было, и лишь от погасшего костра поднимался тонкий серый дымок. Энди попытался что-нибудь вспомнить, но кроме месива из каких-то кошмарных обрывков не помнил ничего. Саднило плечо, и ныли лопатки. Парень перевел взгляд на татуировку и ужаснулся. В разрезе на коже, примотанное кожаным шнуром к руке, торчало перо. Дорожки крови уже засохли и смотрелись слишком ярко на бледной коже. „Господи, — подумал Энди, — боюсь понять, во что еще я мог вляпаться“.

Он вышел из хогана. Старик, как всегда, сидел на лавочке.

— Джек, — начал Энди. — Если ты хотел меня убить, то почему передумал?

Капли Дождя ответил не сразу.

— Есть тот, кто хочет убить тебя больше.

— Если ты думаешь, что удивил, это не так. В последнее время появилось столько желающих, что я даже не знаю, кому из них отдать в подарок свою жизнь.

— Ты зря шутишь.

— Думаю, вряд ли что-то изменится, даже, если я начну рыдать в голос.

— На сей раз все гораздо хуже, чем ты думаешь. Ты второй раз нарушил закон, вырвав у него жертву, и Миктлантекутли сам явился за твоей жизнью. Это гораздо серьезнее, чем ты думае…

— Слава богам! Хоть кому-то я нужен! Вдохновляет! Раз ему не обломилась жизнь Роя, с удовольствием предложу на замену свою! Давай, расскажи, куда идти? Пойду, обрадую старикашку.

— Энди…

— Что, Энди?! Кстати, Джек, что это за хрень? — спросил парень, указывая на перо. — Чертовски больно, однако.

— Твой ветер.

— Исчерпывающее объяснение, только я ничего не понял.

— Твой сокол был мертв. Я дал ему жизнь.

— Джек, — мальчишка смягчил голос. — Прости. Я лишь просил разделить меня с Роем. Ничего больше. Мне без разницы, жив сокол или сдох. Какая разница?

— Разделить невозможно. Вы оба ответили „нет“. Вы оба боитесь потерять друг друга.

— Это не так! Он выгнал меня!

— Но не отказался.

— Ладно. Будь, что будет. Смертью меня уже не напугаешь. Плевать я хотел на этого вашего подземного мага! Нужна моя шкура, пусть придет и возьмет, а там посмотрим. Эй, ты! — крикнул парень. — Как тебя там, не помню! Я тут! Тащи сюда свою усохшую вековую задницу! Бери меня, потому что его я тебе не отдам! Слышишь, ты?! Прими это! Я — сокол! Если моя смерть стоит его жизни, я готов! Выползай из своего склепа! Иди, попробуй взять то, что хочешь!

— Энди! — перепугался шаман. — Замолчи! Ты не можешь!

— Поздно, Джек! Я вызвал его! Я буду рад, ибо он разрубит этот узел на веревке.

— Энди, что ты делаешь? Опомнись.

— Джек, я не думал о своей жизни, когда бросался за ним с моста. Что мне думать о ней сейчас? Ты сам говоришь, что моя душа в хлам. Я вернулся сюда, чтобы добить тело. Я состою из одной только боли. Что мне беречь? И вынь, наконец, это перо. Меньше всего на свете я хочу умереть от заражения крови.

— Нельзя заразить то, что уже заражено. Первый раз в жизни я не знаю, что делать…

— А я знаю. Пойду, напьюсь.

— Ты и так в последнее время пьешь слишком много.

— А ты знаешь, Рой прав. Это помогает.

На пороге клуба Энди столкнулся с Томом.

— А-а-а, дружище! — воскликнул парень, делая большой глоток виски прямо из бутылки. — Я голоден, как черт! Дашь что-нибудь пожевать?

— Господи, Энди! Еще слишком рано, чтобы быть в таком состоянии…

— Быть в состоянии — никогда не рано. Поверь, быть вне состояния куда хуже. К вечеру я уже точно буду не в состоянии, а мне еще трахаться полночи и развлекать тупую толпу. Так ты дашь мне что-нибудь поесть?

— Да, что с тобой?! По тебе, словно поезд проехал.

— Хуже, Том. Хуже. Я с этим поездом потерпел крушение. Капли Дождя опять перетряхивал мою душу, так что у меня внутри такая помойка. Бульдозером хрен разгребешь…

— Вижу. У тебя по роже кругом индейская косметика размазана. Ты это, опять летал?

— Какое там! Похоже, он вырезал мне крылья. Я себя по земле еле таскаю. Кстати, посмотри, что у меня на спине. Болит что-то.

Энди с трудом задрал рубашку.

— Если только он не вырезал тебе сердце, то не знаю. У тебя там порезы. И глубокие.

— Сердце, говоришь? Да, нет. Оно, вроде бы, где-то еще дергается.

— А с рукой-то что? Похоже, у тебя началось воспаление. Пойдем-ка, я обработаю.