Мир, который без меня. (Альтернативный гей-роман).Книга 3.

— Я — актер, — засмеялся Джим, - и, на самом деле, меньше всего задавался вопросом, являюсь ли я мужчиной собственной мечты или… ну, вы понимаете? Единственное, что меня действительно волновало, так это то, что я должен был выглядеть мужчиной мечты для Конти…

— Интересно, — вновь вклинился ведущий, — скажите, Коллин, Джим Сноу выглядел, как мужчина вашей мечты?

— Конечно, для мужчины-натурала сложно понять, является ли тот или иной мужчина мужчиной его мечты. Об этом как-то не задумываешься. Хотя, — Фрай засмеялся, — теперь я, наверное, только об этом и буду думать. Я могу сказать только одно — Джим потрясающий актер, и мне было очень легко играть с ним. Нам повезло, мы действительно стали друзьями, и нам пришлось много работать над тем, чтобы привыкнуть касаться друг друга, обнимать друг друга и целоваться. Нам повезло научиться доверять друг другу. Мы ходили в клубы и изображали там пару. Нам надо было привыкнуть к мысли, что мы именно пара. Было очень забавно, когда окружающие именно так и думали. В такие минуты мы понимали: «Ага! Значит, мы все правильно делаем!» Думаю, мне было тяжелее, чем Джиму, потому что я, как неожиданно оказалось, очень зажатый человек. Я никогда не знал об этом, но именно участие в секс сценах показало мне истинную степень этого. Надо было научиться очень верить друг другу, чтобы не испытывать стеснения, не краснеть или бледнеть, когда изображаешь бурный секс, а на тебе из одежды лишь носок для члена и грим. Нешуточный набор, правда? Джим говорил, что если бы он заранее знал, во что ввязался, он бы убежал, сменил гражданство и так далее. Я почти сбежал, когда он первый раз поцеловал меня перед камерой. Он это делал так, как, наверное, это делал настоящий Рой Маккена. Я струсил, понял, что не смогу и уже направлялся разрывать контракт, когда Джим поймал меня в коридоре и сказал: "Если ты сейчас уйдешь, это будет твой крах, как актера, ибо ты не профессионал, и это ремесло — не твое"…

— Да, — засмеялся Сноу. — «Кто-то очень боялся целоваться». Меня спасло другое. Коллин просто не знал, что, на самом деле, я боюсь еще больше.

«Кто-то очень боялся целоваться», — думает Энди, вспоминая первый поцелуй Роя. Он его не забыл. Он не сможет его забыть, потому что… Поцелуи бывают разные. Их много, они смешиваются, разделяются, видоизменяются, но тот первый, самый страшный и неожиданный, не похож ни на один из них. К нему нельзя подготовиться, его нельзя отрепетировать, потому что он уникален. Он в одном экземпляре без права на дубль, сценария и репетиции. На него отпущены лишь секунды пленки памяти. Секунды, которые кажутся часами, потому что память растягивает их, льет уксус в соду и добавляет дрожжей. Это не просто секунды на рельсах локомотива жизни. Это геопатогенная зона, бермудский треугольник, где время искажается и одновременно исторгается лучами, образуя сферу, где каждый луч начинается, делает круг и приходит в ту же точку того же мгновения. Все летит по кругу. Голова, сознание, жизнь…

Энди проснулся в хорошем настроении. Он не спешил открывать глаза, наслаждаясь легкостью утра. Неожиданное ощущение того, что он выспался, казалось божественным.

— Ты улыбаешься, — услышал он голос Лауры совсем близко.

— Потому что я счастливый человек, — ответил парень и хитро взглянул на девушку одним приоткрытым глазом.

— Ага, — она улыбнулась в ответ. — И из чего же это счастье состоит? Делись, давай, а то решу, что ты жадный!

Энди почти прыжком повернулся на бок и замер на мгновение, подперев голову рукой и закусив нижнюю губу.

— Знаешь, я действительно сегодня почти счастлив. Во всяком случае, уже давно не испытывал похожего состояния. Я вчера чуть не кончил на сцене, до чего ж ты была хороша. Ты так танцевала, что я почти поверил, что ты самка гепарда.

— Ну, каков самец, такова и самка.

— Слушай, Лаура, а твоя мать часом к семейству кошачьих не относилась, иначе откуда бы взяться в тебе подобной грациозности?

— Моя мать была опустившаяся, спившаяся проститутка. А этот танец Чарли ставил специально для меня, только партнер тогда был другой. Это я его попросила попробовать с тобой…

— Если гепарды так спариваются на самом деле, это должно быть великолепным зрелищем.

— Не знаю, что там насчет гепардов, но ты это делаешь превосходно.

— Что, танцую или спариваюсь?

— И то, и другое.

— Я уже могу начинать стесняться и краснеть?

— Ладно уж, спасу тебя от позора на этот раз. Что еще включает твое почти счастье?

— Не успел тебе вчера показать, я купил в подарок Стиву замшевую куртку на индейский манер. В резервации можно найти поистине уникальные вещи. Чуть припозднился, у него ведь послезавтра день рождения. Правда, я нашел выход. Заплатил одному пареньку, чтобы сгонял туда-обратно и вручил в назначенный срок. Он согласился, так что все пучком.

— Должно быть, этот Стив отменный мужчина…