Читаем Мир Лема: словарь и путеводитель полностью

«Нам известно, например, что в компании человек смеется гораздо охотней, когда смеются остальные (и поэтому в фильмах для зрителей-истуканов, плохо понимающих, когда нужно смеяться, а когда нет, записаны, в соответствии с происходящим на экране действием, залпы смеха «в нужных моментах»). (Впрочем, не каждый склонен поддаваться таким записанным «командам рассмеяться»: я, например, избегаю их в TV, так как не желаю присоединяться к кругу людей, не знающих, когда НАДО смеяться, и НАДО ли вообще. Но это было небольшое отступление.)» — Мегабитовая бомба. Emotional Quotient (ВЯ)

СПИТФАЙР — марка английского самолета конца первой половины прошлого века (англ. spit fire — плюющий огнем):

«Информационно можно сделать то, что в старую и ушедшую эпоху обычных битв означало бы, например, применение современного реактивного самолета против авиации, состоящей из фокке-вульфов или спитфайров». — Мегабитовая бомба. Ономастическая киберомахия

СПОСОБЕН СЛУШАТЬСЯ РАЗУМНЫХ СОВЕТОВ — проблема восприятия мнения экспертов неспециалистами возникает во многих случаях, например, при выборах, когда граждане, не являющиеся политиками, выбирают политиков, и далее — при работе власти, когда власть прибегает к мнениям экспертов; существует много способов оценки мнения специалистов неспециалистами, однако пока не известно общего решения этой популярной и важной задачи:

«… лишь тот, кто сам хоть немного разумен, способен слушаться разумных советов». — Сказка о трех машинах-рассказчицах короля Гениалона

СПУТНИКИ СВЯЗИ, КОТОРЫЕ СДЕЛАЮТ ИНФОРМАЦИОННУЮ ИЗОЛЯЦИЮ НЕВОЗМОЖНОЙ — в конце прошлого века в СССР не разрешалось устанавливать спутниковые антенны; к сожалению, появление спутникового вещания совпало с прекращением действия этой функции советского режима, и эксперимент не был доведен до конца:

«Так, новая информационная эпоха начинается с вывода на постоянную орбиту спутников связи, которые полную информационную изоляцию в любой точке планеты сделают технически невозможной». — Этика технологии и технология этики

СТАЗ — от греч. stasis — неподвижность:

«Такая неподвижность, такая идеальная уравновешенность стаза невероятна, ведь во всем видимом Космосе мы не обнаруживаем ни одного процесса с таким уровнем устойчивости, разве что они действительно очень сложны». — Фантастика и футурология

«В самом деле, благодаря накоплению палеонтологических знаний, мы сегодня знаем, что в эволюции жизни есть даже миллионолетние периоды стаза или неизменности видов, являющихся производными различных прототипов, которые сумели сдать экзамен на адаптацию». — Мгновение. Интеллект случайность или неизбежность.

СТАККАТО — серия коротких, отрывистых звуков:

«Меня разубедил еще более сильный грохот и сотрясение; теперь уже можно было различить стаккато пулеметных очередей». — Футурологический конгресс

СТАРОСВЕТСКИЙ — архаичный (от терминов «старый свет» — Европа, «новый свет» — Америка):

«То есть вышеназванное произведение может считаться фантастическим только благодаря присутствующему в нем реквизиту с чисто фиктивными функциями, потому что структурное целое всей истории — это не более чем старосветская комедия, оперирующая истертыми штампами qui pro quo (лат. недоразумение) (девушка-инспектор появляется как беспомощная жертва «космической» аварии, чтобы легче обмануть молодых почтальонов), и с точки зрения насыщенности фантастическими элементами большинство произведений Роб-Грийе, Кафки или Гомбровича на голову превосходит «The Mailman Cometh» («Комету почтальона») (если мы сравниваем просто объем «странностей» в текстах, абстрагируясь от их эстетической значимости)». — Фантастика и футурология

СТАТИСТИКА — точнее, математическая статистика — раздел математики, занимающийся изучением свойств математических моделей, которые используют понятие вероятности; построение таких моделей — сфера совместной деятельности математики и конкретной предметной области; статистическое описание и вероятностные модели применяются к физическим процессам, если результат отдельного измерения физической величины не может быть предсказан, но значение некоторой функции от множества измерений — может (например среднее значение); такая функция называется «статистикой», а данное свойство физического процесса — статистической устойчивостью; термин применяется и расширительно, как синоним термина «данные» или «достаточное количество данных»:

«А между тем на каждом шагу можно столкнуться с явлениями, структуры которых ты не поймешь и не сможешь понять без статистики. Это и знаменитое «duplicitas casuum»[28] врачей, и поведение толпы, и циклические флюктуации содержаний снов, да и те же вращающиеся столики». Следствие

Перейти на страницу:

Похожие книги

Основание Рима
Основание Рима

Настоящая книга является существенной переработкой первого издания. Она продолжает книгу авторов «Царь Славян», в которой была вычислена датировка Рождества Христова 1152 годом н. э. и реконструированы события XII века. В данной книге реконструируются последующие события конца XII–XIII века. Книга очень важна для понимания истории в целом. Обнаруженная ранее авторами тесная связь между историей христианства и историей Руси еще более углубляется. Оказывается, русская история тесно переплеталась с историей Крестовых Походов и «античной» Троянской войны. Становятся понятными утверждения русских историков XVII века (например, князя М.М. Щербатова), что русские участвовали в «античных» событиях эпохи Троянской войны.Рассказывается, в частности, о знаменитых героях древней истории, живших, как оказывается, в XII–XIII веках н. э. Великий князь Святослав. Великая княгиня Ольга. «Античный» Ахиллес — герой Троянской войны. Апостол Павел, имеющий, как оказалось, прямое отношение к Крестовым Походам XII–XIII веков. Герои германо-скандинавского эпоса — Зигфрид и валькирия Брюнхильда. Бог Один, Нибелунги. «Античный» Эней, основывающий Римское царство, и его потомки — Ромул и Рем. Варяг Рюрик, он же Эней, призванный княжить на Русь, и основавший Российское царство. Авторы объясняют знаменитую легенду о призвании Варягов.Книга рассчитана на широкие круги читателей, интересующихся новой хронологией и восстановлением правильной истории.

Анатолий Тимофеевич Фоменко , Глеб Владимирович Носовский

Публицистика / Альтернативные науки и научные теории / История / Образование и наука / Документальное
Революция 1917-го в России — как серия заговоров
Революция 1917-го в России — как серия заговоров

1917 год стал роковым для Российской империи. Левые радикалы (большевики) на практике реализовали идеи Маркса. «Белогвардейское подполье» попыталось отобрать власть у Временного правительства. Лондон, Париж и Нью-Йорк, используя различные средства из арсенала «тайной дипломатии», смогли принудить Петроград вести войну с Тройственным союзом на выгодных для них условиях. А ведь еще были мусульманский, польский, крестьянский и другие заговоры…Обо всем этом российские власти прекрасно знали, но почему-то бездействовали. А ведь это тоже могло быть заговором…Из-за того, что все заговоры наложились друг на друга, возник синергетический эффект, и Российская империя была обречена.Авторы книги распутали клубок заговоров и рассказали о том, чего не написано в учебниках истории.

Василий Жанович Цветков , Константин Анатольевич Черемных , Лаврентий Константинович Гурджиев , Сергей Геннадьевич Коростелев , Сергей Георгиевич Кара-Мурза

Публицистика / История / Образование и наука
Россия между революцией и контрреволюцией. Холодный восточный ветер 4
Россия между революцией и контрреволюцией. Холодный восточный ветер 4

Четвертое, расширенное и дополненное издание культовой книги выдающегося русского историка Андрея Фурсова — взгляд на Россию сквозь призму тех катаклизмов 2020–2021 годов, что происходит в мире, и, в то же время — русский взгляд на мир. «Холодный восточный ветер» — это символ здоровой силы, необходимой для уничтожения грязи и гнили, скопившейся, как в мире, так и в России и в мире за последние годы. Нет никаких сомнений, что этот ветер может придти только с Востока — больше ему взяться неоткуда.Нарастающие массовые протесты на постсоветском пространстве — от Хабаровска до Беларуси, обусловленные экономическими, социо-демографическими, культурно-психологическими и иными факторами, требуют серьёзной модификации алгоритма поведения властных элит. Новая эпоха потребует новую элиту — не факт, что она будет лучше; факт, однако, в том, что постсоветика своё отработала. Сможет ли она нырнуть в котёл исторических возможностей и вынырнуть «добрым молодцем» или произойдёт «бух в котёл, и там сварился» — вопрос открытый. Любой ответ на него принесёт всем нам много-много непокою. Ответ во многом зависит от нас, от того, насколько народ и власть будут едины и готовы в едином порыве рвануть вперёд, «гремя огнём, сверкая блеском стали».

Андрей Ильич Фурсов

Публицистика