Читаем Мир Лема: словарь и путеводитель полностью

ЧИП ДАРВИНА — имеется в виду микросхема (чип), которая способна к «эволюции» — изменению в процессе работы своей схемы и количества подключенных цепей в зависимости от задачи и результатов работы; схема соединений в таком чипе управляется программно (чипом может быть, например, электрически программируемая матрица вентилей), а работа так называемого «генетического алгоритма» построена на трех принципах — использование частей алгоритмов для создания новых алгоритмов (кроссинговер, имитация скрещивания), редкие случайные изменения, в том числе использование частей алгоритма для построения нового алгоритма (имитация мутаций разных типов) и отбор схем, успешно решающих задачу, например, распознавания (имитация естественного отбора); судя по некоторым публикациям при этом, возможно, схема использует паразитные емкостные связи между участками схемы и утечки (на первое указывает зависимость работы от подачи питания на участки, не связанные с остальной схемой и необычно низкая термостабильность):

«Во-первых, изображенное в моем романе «Непобедимый» явление мертвой эволюции автоматов, в которой маленькие дети побеждают род мегароботов, уже нашло свой плацдарм в реальности в виде так называемого чипа Дарвина, зернышка некроэволюции, о котором я читал в одном из последних номеров «New Scientist». — Молох. Вместо послесловия. Что мне удалось предсказать

ЧИСЛО «ПИ» — отношение длины окружности к длине диаметра, иррациональное число, которое, вопреки мнению рецензента, не может быть представлено дробью:

«Пифагорейское число «пи», символизирующее женское начало (3,14159265358979…); именно столько тысяч букв насчитывается в тысяче слов этой главы». — «Гигамеш»

«Позволю себе привести следующее сравнение. Представим, что мы хотим повторить последовательность цифр числа Пи путем подбрасывания монеты или другим способом образуя случайную последовательность цифр. Чем больше цифр после запятой, тем меньше вероятность того, что мы именно таким образом можем добиться нужного результата случайно. Количество случайностей, которые должны были наступить, чтобы на Земле возникла жизнь и чтобы через миллиарды лет она развилась так, как развилась, также неповторимо». — Повторение сказанного (ВЯ)

ЧТО ГИЕНА ИЛИ ШАКАЛ ДЕЛАЮТ С ПАДАЛЬЮ — прожевывают и отрыгивают — для питания детенышей:

«Чтобы соорудить котлету или отбить отбивную, достаточно было подглядеть, что гиена или шакал делают с падалью; то же самое относится к яйцам». — Мир на Земле

«После посещения льва остаются беспорядочно разбросанные, потрепанные останки и фрагменты разломанного скелета. Сопоставление этой картины со встречей трех джентельменов в Петербурге, приравнивающее их дебаты над разгромленным Ираком к прибытию шакалов и гиен туда, где лежит падаль, кажется мне бесспорным». — Неодолимая ассоциация. 14.04.2003 (ВЯ)

Примечание. Это реплика Лема по поводу обсуждения обустройства послевоенного Ирака, в котором участвовали, кроме хозяев, Ширак (Франция) и Шредер (Германия), то есть главы государств, не принявших участия в свержении режима Саддама.

ЧТОБЫ ДРУГИЕ ОСТАЛИСЬ ЖИВЫ — один из лозунгов эпохи, поэтизация смерти, пренебрежения своей жизнью; в данном случае отвечающий персонаж с педагогической целью производит подмену предмета — мальчик спрашивал про аварию компьютера, а не собственно реактора:

«… Значит, туда [в реактор] нужно войти… За одну минуту человек вберет в себя смертельную дозу излучения… — Это значит, что вы… значит, вы должны будете умереть? — Да, — ответил инженер. — Чтобы другие остались живы». — Астронавты

ЧТОБЫ ПЛАНЕТУ ОСТАВИЛИ НЕТРОНУТОЙ — вмешательство, даже не силовое, по-видимому, не всегда правомерно, но критерии правомерности не определены; одним из общих критериев может быть быстрота наступления последствий и плохая предсказуемость их:

«Он знал, что никто из ученых не в состоянии разделить его чувств, но хотел вернуться теперь уже не только как вестник гибели товарищей, но и как человек, который будет добиваться, чтобы планету оставили нетронутой. «Не все и не везде существует для нас», — подумал он, медленно спускаясь вниз». — Непобедимый

ЧТОБЫ ПРИНЯТЬ ИЛИ ОТВЕРГНУТЬ МИССИЮ, НАДО БЫЛО С НЕЙ ОЗНАКОМИТЬСЯ… обычная коллизия как в жизни, так и в литературе; в жизни решается путем поражения в правах и наступления санкций для ознакомляемой стороны (система секретности), в литературе — либо путем угроз, принимаемых всерьез ознакомляемой системой, либо принятием риска на себя ознакомляющей системой:

«Чтобы принять или отвергнуть миссию, надо было с ней ознакомиться; но если бы затем я от нее отказался или дал бы свое согласие, а вернувшись, выдал кому-нибудь результаты своей экспедиции, возникло бы положение, которое алгоматики называют предкатастрофическим». — Мир на Земле

Перейти на страницу:

Похожие книги

Основание Рима
Основание Рима

Настоящая книга является существенной переработкой первого издания. Она продолжает книгу авторов «Царь Славян», в которой была вычислена датировка Рождества Христова 1152 годом н. э. и реконструированы события XII века. В данной книге реконструируются последующие события конца XII–XIII века. Книга очень важна для понимания истории в целом. Обнаруженная ранее авторами тесная связь между историей христианства и историей Руси еще более углубляется. Оказывается, русская история тесно переплеталась с историей Крестовых Походов и «античной» Троянской войны. Становятся понятными утверждения русских историков XVII века (например, князя М.М. Щербатова), что русские участвовали в «античных» событиях эпохи Троянской войны.Рассказывается, в частности, о знаменитых героях древней истории, живших, как оказывается, в XII–XIII веках н. э. Великий князь Святослав. Великая княгиня Ольга. «Античный» Ахиллес — герой Троянской войны. Апостол Павел, имеющий, как оказалось, прямое отношение к Крестовым Походам XII–XIII веков. Герои германо-скандинавского эпоса — Зигфрид и валькирия Брюнхильда. Бог Один, Нибелунги. «Античный» Эней, основывающий Римское царство, и его потомки — Ромул и Рем. Варяг Рюрик, он же Эней, призванный княжить на Русь, и основавший Российское царство. Авторы объясняют знаменитую легенду о призвании Варягов.Книга рассчитана на широкие круги читателей, интересующихся новой хронологией и восстановлением правильной истории.

Анатолий Тимофеевич Фоменко , Глеб Владимирович Носовский

Публицистика / Альтернативные науки и научные теории / История / Образование и наука / Документальное
Революция 1917-го в России — как серия заговоров
Революция 1917-го в России — как серия заговоров

1917 год стал роковым для Российской империи. Левые радикалы (большевики) на практике реализовали идеи Маркса. «Белогвардейское подполье» попыталось отобрать власть у Временного правительства. Лондон, Париж и Нью-Йорк, используя различные средства из арсенала «тайной дипломатии», смогли принудить Петроград вести войну с Тройственным союзом на выгодных для них условиях. А ведь еще были мусульманский, польский, крестьянский и другие заговоры…Обо всем этом российские власти прекрасно знали, но почему-то бездействовали. А ведь это тоже могло быть заговором…Из-за того, что все заговоры наложились друг на друга, возник синергетический эффект, и Российская империя была обречена.Авторы книги распутали клубок заговоров и рассказали о том, чего не написано в учебниках истории.

Василий Жанович Цветков , Константин Анатольевич Черемных , Лаврентий Константинович Гурджиев , Сергей Геннадьевич Коростелев , Сергей Георгиевич Кара-Мурза

Публицистика / История / Образование и наука
Россия между революцией и контрреволюцией. Холодный восточный ветер 4
Россия между революцией и контрреволюцией. Холодный восточный ветер 4

Четвертое, расширенное и дополненное издание культовой книги выдающегося русского историка Андрея Фурсова — взгляд на Россию сквозь призму тех катаклизмов 2020–2021 годов, что происходит в мире, и, в то же время — русский взгляд на мир. «Холодный восточный ветер» — это символ здоровой силы, необходимой для уничтожения грязи и гнили, скопившейся, как в мире, так и в России и в мире за последние годы. Нет никаких сомнений, что этот ветер может придти только с Востока — больше ему взяться неоткуда.Нарастающие массовые протесты на постсоветском пространстве — от Хабаровска до Беларуси, обусловленные экономическими, социо-демографическими, культурно-психологическими и иными факторами, требуют серьёзной модификации алгоритма поведения властных элит. Новая эпоха потребует новую элиту — не факт, что она будет лучше; факт, однако, в том, что постсоветика своё отработала. Сможет ли она нырнуть в котёл исторических возможностей и вынырнуть «добрым молодцем» или произойдёт «бух в котёл, и там сварился» — вопрос открытый. Любой ответ на него принесёт всем нам много-много непокою. Ответ во многом зависит от нас, от того, насколько народ и власть будут едины и готовы в едином порыве рвануть вперёд, «гремя огнём, сверкая блеском стали».

Андрей Ильич Фурсов

Публицистика