Мир – Магия

На несколько минут просторный, холодный зал общей библиотеки Первого лабораторного корпуса захлестнула волна шелеста, шорохов, бряцаний, кряхтения, шарканий и режущих особо тонкий слух звуков скоблящего по полу дерева тяжелых, резных кресел с прямыми, словно у тронов, высокими спинками, обитыми свежим, мягким бархатом. Но потом среди грубых, отдающих сыростью, стариной и мхом каменных стен вновь воцарилась привычная для этого почтенного места тишина.

Служащий библиотеки – один из местных ассистентов, которому выпала очередь целый месяц просиживать штаны, скромным, боязливым, но не дремлющим взором подглядывая за особо ловкими и охотными до редких книг коллекционерами- академиками, облегченно выдохнул и обвел усталыми глазами полупустой зал. Как и полагалось, посетителей осталось совсем немного.

– Ола стара!102

Парень довольно улыбнулся, потом несколько раз многозначительно переглянулся со своей коллегой по несчастью – молодой, привлекательной девушкой с короткими, пепельно-серыми волосами (она разбирала какие-то книги сидя за служебным столом, слегка наклонив в сторону голову и сосредоточенно закусив нижнюю губу) и, получив от нее в ответ желанную загадочную полуулыбку, приготовился отбывать последние часы до окончания смены, изредка лениво поглядывая на разбросанные под темными полудугами сводов столы с заработавшимися учеными. Все, как всегда, очередной долгий день в библиотеке медленно катился к своему завершению.

Но это была лишь иллюзия… Ведь если бы парень пригляделся, то возможно заметил бы неподвижные головы, застывшие, словно смотрящие в пустоту, расширенные зрачки, дрожащие на весу пальцы, не коснувшиеся клавиш «Легионов» и «Виртулов» искусственные, вынужденные движения, тонкие блестящие кольца одинаковых браслетов-артефактов на запястьях академиков и невидимое присутствие магии…

Но парень не пригляделся.

Глава 20

Солнечный луч ярким, неумолимо-острым лезвием разрезал темноту погруженной в уютный полумрак комнаты и, обратившись в небольшое, слегка пульсирующее пятно, остановился на подрагивающих во сне сомкнутых веках. Копна черных кудрей, беспорядочно разметавшихся по подушке, неохотно зашевелилась. Ал открыл заспанные, припухшие, с проступившими в уголках красными прожилками на белых, глянцевых белках глаза и тут же, недовольно выдохнув, закрыл их и резким, решительным движением перевернулся, стараясь спрятаться от нежданно пробравшегося сквозь тонкую щель в плотно задернутых шторах света.

Спустя мгновение, он понял, как ошибся. Неприятная, звенящая боль вспышкой пронзила его дремавшее сознание.

– Бра-а-за!

Ал застонал и бледными пальцами крепко вцепился в подушку. Сон как рукой сняло.

– О-о-о… браза-а-а…

Он медленно, стараясь не совершать лишних движений, развернулся, спустил ноги на пол и сел. Боль, сконцентрировавшись под тонкой кожей висков, принялась отплясывать там шумный канкан.

Ал ещё раз выругался. Отросшие спиральки волос перекатываясь спали на сморщенный, высокий лоб. Ссохшиеся, потрескавшиеся губы искривились, правый глаз, прищурившись, закрылся. Сколько же он выпил?

«Столько, сколько за все эти годы не пили, вен! – пронеслись в голове беспечные слова Рима. – Ох-хо-хо…».

Вчера вечером Ал был уверен, окончание третьей ступени университета точно стоит любого утреннего похмелья. Но, кажется, так сильно он еще никогда не ошибался.

К горлу подкатил неприятный, скользкий комок рвоты. Ал схватился за живот, тихо застонал, опустив голову так, что лоб уперся об острые колени, однако сдержался. Да, возраст, кажется, начинал сказываться на его организме, несколько лет назад он бы не настолько сильно страдал. Перед ним на полу в горе помятой, скинутой впопыхах одежде валялся слегка поблескивающий в полумраке памятный значок университета – грейе. Вчера его Алу вручил сам профессор Ильгерд Альт: по своему обыкновению загадочно улыбаясь, тот крепко стиснул его липкую, влажную от волнения руку.

«Ну что ж скоро увидимся Алан, – Ал помнил, как профессор легким, изящный движением провел немного согнутыми, морщинистыми пальцами по идеально гладкому лацкану пиджака, после чего на нем словно из ниоткуда появилась яркая, металлическая плашка грейе. – Арто виэ?».

Ал усмехнулся и тут же сморщился от усилившейся боли.

Да-а-а, кто бы мог подумать, что он добровольно согласится пойти работать преподавателем, к тому же еще и на факультет теормага.

«Куда катится мир, вен? Куда катится мир… – философски заметил Рим, когда Ал пару месяцев назад сообщил ему о своем решении. – Жертва системы…».

Жертва Ильгерда Альта, если быть точным. И собственных природных талантов…

Ал, аккуратно разогнувшись, поднялся на ноги. Темнота комнаты перед глазами закружилась в легком танце. Но Ал, не обращая на это никакого внимания, еле-еле перебирая ногами, направился в сторону кухни.