Мир – Магия

Вала, подобно мне когда-то, предполагала, что сертэ служит лишь одной единственной цели – сохранению разделения параллелей. Соответственно, ее последователи до сих пор придерживаются аналогичной гипотезы, а значит для них и сам кинжал, и мои заклинания, оставленные им в наследство, – оружие против самых опасных, самых могущественных врагов. Безусловное оружие, которое они готовы применять, не взирая на цену, когда на кону стоит судьба их мира. Однако с точки зрения Ложи Заблудших, и сейчас я согласен именно с ними, сертэ – беспристрастный инструмент, верный служитель неведомых, могущественных сил природы, посланный для того, чтобы вернуть измененный мир к первозданному состоянию – к единству. Он, подобно искусному тайному убийце, прячется в тенях человеческих судеб, их страстей и добродетелей, соглашаясь помочь, действуя руками магов, но неизменно забирая в обмен то, что ему нужно – жизни. Жизни тех, на кого пал жребий, чьи унесенные магией личности должны упасть на алтарь будущего мира.

Именно в этом и состоит главная хитрость, главное проклятие магии равенства. Сертэ позволит использовать себя, цель ему не важна: добро или зло будет руководить твоей рукой, милосердие или жадность, тщеславие, месть или стремление к общему благу… Но будь уверен, он заберет себе полную плату, невзирая ни на что.

– Моей платой был король, а в случае неудачи – я сам. Самый могущественный маг вещей или вполне себе, – он грустно улыбнулся, – приличный старый ловец. Неудивительно, что мироздание согласилось.

– И здесь мы вольно или невольно возвращается к тому, с чего начинался наш разговор, – учитель вновь перевел взгляд своих холодных, серых глаз на Руни. – Если ключом является маг вещей, то сертэ – замочная скважина, в которую этот ключ следует вставить и повернуть. Однако…

В его левой руке ярким лучом блеснула вспышка, и комната вокруг мгновенно погрузилась в темноту

Серый камень старых стен… Мягкость ковров… Тишина… Барашки пыли в клубах напитанного кровью прозрачного воздуха, покорно следующего за бесшумно раскрывающимися створками тяжелых, дубовых дверей… Последние лучи алого заката…

Прежде чем сделать шаг, он оглянулся. Оглянулся, зная, что не вернется…

Оглянулся ради них. И они приняли это с покорной благодарностью.

Нога, медленно оторвавшись, погрузилась в обволакивающую глубину ковра. У бедра блеснула черная грань металла. Еще шаг, и двери за спиной сомкнулись с тихим едва различимым шелестом.

Он ждет его.

Волна внутренней паники на секунду заволокла взор мутной пеной, однако тут же отступила.

Разве он сомневался в этом?

Иначе не были бы надеты на его руки сейчас кроваво красные перчатки убийцы, а его ученики не лежали бы мертвыми где-то среди многочисленных коридоров, вместо того чтобы стоять в нескольких метрах по другую сторону дубовой двери старых королей? Разве иначе…

Первым он заметил тень: серо-синее пятно на цветном гербе, а затем только фигуру: высокую, горделиво-спокойную, слегка худощавую, с широкими плечами и крупным торсом, узкими бедрами и ногами, явно не привыкшими к длинным пешим походам; облаченную в традиционный костюм академиков и высших магов Мары, который был умело скроен из превосходной ткани, украшен изящным ручным шитьем и дополнен королевской мантией, закрепленной на плечах, как и положено царственным особам Мирана; среди волнистых локонов густых, темных, седых волос блестел тонкий обруч, на тонких пальцах сверкал перстень… Достойный наряд для смерти короля и мага. Лучший наряд…

Он не собирался сопротивляться. Сжимающие оружие пальцы медленно раскрылись, однако звук падающего металла не разрушил тишину покоев, в сумерках больше похожих на склеп.

Черная вспышка, сверкнув, устремилась вперед, и их взгляды встретились…

– Я ждал тебя. Потому что только так мог заполучить сертэ. Только так мог встретиться с ним. Идеальный ключ для замка. Вторая половинка моста, соединяющая параллели. И теперь, когда ты принес его, все свершиться.

– Что свершиться?

Однако в ответ лишь торжествующая улыбка осветила скрытое в тенях лицо.

Картина застыла перед ее глазами, и вскоре реальность неторопливо просочилась сквозь умелую иллюзию.

– Он пытался сделать это, Руни, – голос учителя громом зазвучал в ушах. – Он пытался сместить баланс, он догадался, как сделать это первым. Однако ошибся. Ему не хватило времени. Он умер слишком быстро, умер с горьким осознанием насколько был близок и какой дорогой оказалась одна единственная неточность в идеальном, кажется, плане. Однако он успел показать мне путь, отдав разгадку в руки врагу. И, полагаю, моя долгая жизнь – это и есть его завещание нашему миру, его великое наследие. Бесценное наследие величайшего мага.