Мир Мэроу

Ввалившись внутрь, мы практически сбили Хозяина с ног.

– Вы где были? Во что ты одета? Где платье?

– Думаю, эта бесполезная вещь испорчена, – сказала я, и мы прошли мимо Хозяина, от которого за версту несло вчерашними напитками, хотя мы с Колумом воняли не меньше.

– Оно не бесполезное, это ты не умеешь им пользоваться, – недовольно пробубнил Хозяин.

Не ответив, я затащила Колума в его комнату и практически бросила на кровать. Он слабо мычал и был весь липкий от пота, рубаха промокла насквозь, как и ткань оторванного платья.

– Ты же не умрешь, – с искренним сожалением сказала я скорее самой себе. – Ты ведь должен убить Шрама. Или уже передумал? – Бросив на Колума косой взгляд, я получила ответный. – Ну тогда нечего мне тут помирать…

Смотря на него, я понимала… мне немного, самую малость жаль, если он сейчас помрет. Колум как подобранный маленький щенок – бросить жалко, а брать не хочется. И все же смерти я ему не желаю.

Подняв рубаху, я ужаснулась. Все было в крови, рана очень глубокая. Как такое возможно? У него же сейчас кишки выпадут.

– Что тебе поможет?

Колум из последних сил несколько раз потыкал себе пальцем в грудь.

– Ты сам? – с непониманием спросила я.

«Нет», – помахал он и снова ткнул пальцем в грудь.

– Магия? Тебе нужна магия? Маг?

«Да», – кивнул он.

– И где я возьму…

Но Колум уже не слышал меня, его рука упала, а глаза закрылись.

Я готова была завыть от безысходности. В голос! Громко и протяжно.

– Что все это значит? – прошипел мне в спину Хозяин. – Мало того что ты вообще никакого впечатления не произвела, так еще и сбежала. Я пришел в хибару, а вас нет, дверь нараспашку, внутри холодно. А теперь вы возвращаетесь, подранные, как последние псы, да еще и в крови. – Он резко замолк. – Он что, умер? Надо его вынести, а то…

– Я тебе руки оторву, если ты его тронешь, – бросила я и, развернувшись, ушла в свою комнату.

Я быстро переоделась в одежду, что была на мне по приезде сюда, убрала волосы, стерла кровь с лица, найдя свежий шрам на виске, и вышла на улицу, покрыв голову капюшоном и протяжно выдохнув. Мой плащ, что скрывает тело с головы до ног, как маска для Колума – защита от непрошеных глаз.

Я так устала. Голодна. Измотана. Но сейчас не время расслабляться, нужно отыскать мага как можно скорее. К тому же у меня появился идеальный шанс узнать, поможет ли мне охотник, не попросив ничего взамен.

Дар

Уйму сил потратил я, чтобы скрыться от всех и спрятать то единственное, что сможет спасти наши грешные души. Я долго шел, долго плыл, я был потерян в себе и только сейчас уверовал, что все, ранее совершенное мною, – во благо, а не во вред. Мир меняется. Наконец пришло время изменить то, что было допущено Матерью. Скоро все встанет на свои места, и Мэроу зацветет вновь.

Книга Отца и Матери. Лунный завет. Глава 13

Солнце продолжало нещадно слепить, но только пройдя полпути до замка, я осознала, что на улице намного холоднее, чем было ночью, когда нас с Колумом застали врасплох.

Морозные времена подступают. Этого еще не хватало. У меня даже теплых вещей нет, все осталось во дворце Хозяина. Я вернусь туда, обязательно, и если с моими вещами, мечом или Салли что-то случится, то слуга поплатится за это. Без зазрения совести я сровняю весь его рабский поселок с землей.

Где я должна найти охотника? Может, мне какую мышь или белку позвать, договориться с ней, а она уже передаст весточку о том, что бедная дама попала в беду? И будь проклят этот замок и все, что с ним связано, но я действительно нуждаюсь в помощи. Пусть охотник поставит Колума на ноги, а дальше мы уж как-нибудь сами разберемся.

Когда Колум вообще успел вспороть себе живот? Скорее всего, тогда, когда нас тащили в магические катакомбы. Почему не убили на месте? Это так глупо с их стороны. Вот похитители и поплатились за свои ошибки, особенно нареченная принца. Франческе уже все равно, мертвым нет дела до боли живых. А вот нареченной плохо, она потеряла сестру. По ее слезам и крикам могу судить – они были близки. Я не знаю, что такое терять родственников, но только от одной мысли, что кто-то отнял бы у меня Нефел, мне становится дурно, словно тысячи суртуров раздирают мою душу, рвут ее на мелкие клочья и тут же сжигают на погребальном костре. Я уверена лишь в том, что всю оставшуюся жизнь шла бы по пути мести. Я была бы беспощадна и кровожадна как никогда прежде. Заставила бы обидчика страдать так, как страдала я.

Надеюсь, нареченная более отходчивая. Если же нет, то одна из нас долго не проживет.