Мир Налы

Все мои мысли занимало предстоящее путешествие по России. В середине месяца я связался с управлением по туризму в российском посольстве в Лондоне, а также переговорил с фирмой, организовывавшей поездки в Россию и другие труднодоступные для путешественников страны. Пообщались продуктивно. Мне подсказали еще один интересный маршрут. Предполагалось, что я доеду до Сибири, а затем сяду на поезд и поеду через Китай прямиком до Сайгона во Вьетнаме. Я всегда мечтал поколесить по Юго-Восточной Азии, но бюрократическая машина Китая каждый раз охлаждала мой пыл. А с появлением Налы я и думать забыл о Китае: на бедняжке живого места от прививок не останется! Сотрудник фирмы предложил мне вариант без бумажных проволочек и прививок. Для этого я должен был выполнить два условия: получить российскую визу – в моем случае обыкновенная туристическая не подходила – и не сходить с поезда в Китае. «Почему бы и нет? – подумал я. – Китай из окна поезда – отличная задумка!»

На все про все у меня оставалось тридцать дней. Итого на велосипеде мне предстояло проехать около десяти тысяч километров, не считая перемещений на поездах. А еще меня прельщала гибкость построения маршрута: по пути в Сибирь я мог ехать как на велосипеде, так и на поезде. Мог сходить с поезда, когда мне заблагорассудится, например чтобы познакомиться с такими странами, как Казахстан и Монголия. Я настолько осмелел в своих мечтах, что подумывал еще и об Узбекистане, где мог наконец-то исполнить свою давнюю мечту – прокатиться по Памирскому тракту.

И посольство, и управление по туризму предлагали оформить деловую визу, для получения которой требовалось пригласительное письмо. Виктор, человек из посольства в Лондоне, заверил меня, что этот вопрос уладит. Я переслал ему всю нужную информацию о себе и Нале, ссылки на газетные статьи и названия моих страничек в «Инстаграме» и «Ютьюбе», насчитывавших по восемьсот тысяч подписчиков. Ко всему этому я написал мотивационное письмо, что хочу показать и рассказать своим подписчикам о самых неизведанных уголках России, забраться в которые им, возможно, будет не суждено. Не знаю, за кем там должно было быть последнее слово – наверное, за Кремлем, – скажу лишь, что информации для визы я предоставил более чем!

Январь подходил к концу. Если поначалу я и переживал, отказавшись от перелета в Индию, то теперь день ото дня во мне крепло ощущение, что мое решение было верным. Новый маршрут удовлетворял меня полностью. Я по-прежнему двигался вокруг земного шара, то есть путешествие все еще можно было назвать кругосветным, и, что самое главное, здоровью Налы ничего не угрожало. «Ничто так не окрыляет, как возможности!» – думал я, ощущая прилив жизненных сил.

Пловдив я покинул тридцать первого января. А уже в первых числах февраля, проснувшись однажды утром, испытал шок: подстилка смерзлась с землей, а моя щека прижималась к корке льда.

Выглянув из палатки, я обнаружил, что за ночь все замело снегом. Нала, в отличие от меня, чуть с ума от счастья не сошла: весь мир превратился в одну гигантскую площадку для игрищ. Она и раньше видела снег, в Пловдиве на новогодних каникулах, но не в таких количествах. В то утро Нала, казалось, заново открыла для себя снег. До чего уморительно было смотреть, как она осторожно погружает лапку в сугроб. Делая робкие шаги по снежной целине, она то и дело с тревогой оборачивалась на меня, словно хотела найти поддержку.

«Это что еще за новости? – недоумевал я, оглядывая снежные барханы. – Брр! А дубак-то какой!»

Вскоре все страхи Налы как ветром сдуло. Следующие десять минут она каталась по сугробам, время от времени окуная мордочку в снег, а затем любуясь оставленным отпечатком.

Пока Нала, словно пританцовывая, прыгала по краю сугроба, я не удержался и бросил в нее снежок. Видели бы вы мордочку Налы, когда снежок просвистел у нее над ухом и плюхнулся в снег. Сначала она удивилась, а затем возмутилась. Глаза превратились в узкие щелочки, а голова склонилась набок:

«Ты у меня за это поплатишься, мистер!»

В конце первой недели февраля я пересек границу Сербии. Дороги здесь оказались просто изумительными: асфальт и разметка – новые, внутренняя полоса – широкая, одним словом, праздник для велосипедиста! Благоприятные условия позволили мне набрать приличный темп, и на север я продвигался достаточно быстро.

«Если мои подсчеты верны, – думал я, – в Венгрии буду в конце месяца. Оттуда через Словакию в Польшу или, быть может, в Чехию. Вариант с Чехией казался мне предпочтительнее: местность не холмистая, а дорога бежит вдоль Дуная.

На День всех влюбленных я прибыл в город Ниш, где меня уже ждали две мои – а точнее, Налы – поклонницы: Катарина и Йована.

Они накормили нас вкуснейшим ужином, вручили Нале открытку-сердечко и подарок.

Никогда не перестану удивляться доброте незнакомцев!

Из Ниша я направился к венгерской границе. Все шло по плану: я опережал свой график, преодолевая в день по восемьдесят, а то и сто километров. С такими темпами я даже поверил, что к марту буду в Будапеште, а к июню – в Москве.