Мир общественных насекомых

При увеличении числа насекомых в колонии до нескольких сотен и тысяч взаимодействие каждого с каждым становится физически невозможным, многие рабочие в такой колонии в течение всей жизни никогда не встречаются друг с другом. И тогда колония подразделяется на ряд тесно связанных группировок насекомых — возникает структура на уровне групп особей. Каждая такая группа по структуре сортветствует клану, и насекомые в ней — хорошие знакомые. Но членов соседних групп они индивидуально узнают не всех и не всегда. Нечто сходное можно увидеть и во взаимоотношениях людей. Как правило, мы лично знакомы со всеми соседями по лестничной площадке, знаем их детей, собак и кошек, осведомлены о многих событиях в их жизни. Но знакомство наше с жильцами других этажей дома всегда менее детально: с некоторыми мы знакомы хорошо, о других знаем лишь то, что они живут в нашем доме, а третьих вообще не узнаем. Еще хуже знаем мы людей, населяющих соседние дома, улицы и т. д.

Подобное сходство между общественными насекомыми и людьми именно тем и объясняется, что муравьи, термиты или пчелы занимают в гнезде вполне определенное место. Заглянем, например, в гнездо рыжей мирмики, разместившееся в гнилой, ветке или пеньке и населенное несколькими тысячами муравьев. Мы увидим в нем некоторое количество заполненных расплодом и пустых камер. Их форма, число, взаимное расположение, характеризуют именно это гнездо, и ни в каком другом мы не найдем точно такой же структуры. Это одно из проявлений индивидуальности колонии насекомых, ее генетической, структурной, поведенческой уникальности. Каждая царица данного полигинного вида обычно владеет в гнезде своей территорией, ограниченной одной или несколькими соседними камерами, но есть и склонные к «бродяжничеству» — они постоянно переходят из камеры в камеру. Царицы значительно различаются по «общительности»: некоторые явно предпочитают одиночество и прогоняют из своего помещения всех прочих цариц; иные более терпимы к себе подобным, хотя и не без разбора — их часто можно увидеть «в компании» с одними царицами, но они явно избегают общества других. Территориальность цариц имеет место и в гнездах красногрудого муравья-древоточца, а также, вероятно, у еще многих видов.

В гнезде мирмик, за которым мы наблюдаем, есть несколько выходов. С каждым из них связана определенная группа-клан муравьев-фуражиров, собирающих пищу в примыкающем к данному выходу секторе кормового участка. Фуражиры постоянно пользуются только своим выходом и приносимый корм отдают гнездовым муравьям неподалеку от него, в одной и той же части гнезда. Здесь они хорошо знакомы со всеми рабочими, а в остальных участках гнезда бывают значительно реже и знают там немногих муравьев. Лишь иногда, при появлении на кормовом участке другого клана обильного источника корма, фуражиры соседних кланов могут быть мобилизованы и некоторое время будут пользоваться «чужим» выходом, собирая пищу в «чужом» секторе. Муравьи-няньки тоже трудятся каждый в определенном участке гнезда. Получается, что колония разделена на несколько групп-кланов. В каждой свои царицы, расплод, няньки и фуражиры. Но границы между кланами довольно условны, они как бы размыты, и многие муравьи, в том 'числе и царицы, живут и выполняют свои функции в двух или ;более кланах, а расплод нередко переносят с одной территории на другую.

Такая структура колонии может быть названа многоклановой. Она позволяет достигнуть достаточно рационального «размещения производительных сил» в гнезде и более или менее равномерной эксплуатации кормового участка. Каждый муравей при этом связан с определенной частью гнезда и отлично ее знает, а фуражиры работают в основном в своем секторе и редко бывают в соседних. Многоклановая структура возникает, когда численность взрослых насекомых в гнезде превышает несколько сотен (у муравьев обычно около 300). Поэтому у многих примитивных муравьев и термитов и у большинства общественных пчел и ос она не развита.

Пока ничего нельзя сказать о том, насколько выражена социальная структура в колониях полибий и безжалых пчел с высокой численностью особей. Что же касается медоносной пчелы, то в последние годы появились очень интересные данные, позволяющие предполагать наличие у этого вида более сложной,. чем думали раньше, социальной структуры. Оказывается, пчелы-сборщицы, летающие к одному источнику корма, собираются ранним утром в определенном месте на сотах и ожидают сигнала разведчиц, после которого начинают полеты, а корм приносят в этот участок улья, причем отдают его одним и тем же особям, постоянно здесь работающим. Может быть, пчелы в улье тоже в какой-то степени разделены на кланы и в каждом из них есть свои приемщицы нектара, фуражиры и разведчицы?