Мир охоты и крови (СИ)

Он её избегал, а если вовремя скрыться не удавалось, то просто молчал, даже не смотрел ей в глаза. Марселин старалась не давить, но, вероятнее всего, на Рафаэля давил сам мир. Теперь каждый в особняке наблюдал за ним и людьми, с которыми он прибыл, и каждый их шаг строго контролировался. Насколько Марселин знала, с тех пор, как они предстали перед коалицией и принесли клятвы, они практически не покидали особняка и совсем ничего не делали. Изредка Марселин видела, как огромная волчица просто бродит по коридором и тщательно изучает каждый угол, и знала, что девушка с чёрными губами, Клаудия, безвылазно сидит в своей комнате. Изредка и Рафаэль запирался, — ну, не по-настоящему, ибо особняк всё ещё не позволял сделать этого, — но большую часть времени таскался за Пайпер, Николасом и Третьим сальватором.

Но Марселин он избегал.

Пайпер пообещала ей, что попытается узнать, помнит ли он хоть что-нибудь об этом мире, но Марселин сомневалась, что обещание было искренним. Пайпер только и делала, что ругалась с Гилбертом, Джонатаном и людьми, присланными коалицией ради наблюдения за Третьим сальватором. Что удивительно, он сам при этом не высказывал недовольства. Отвечал, когда его спрашивали, был честен (если верить Пайпер) и напоминал, что Время будет служит коалиции, пока он и его спутники в безопасности и их жизням ничего не угрожает.

Какими бы противоречивыми ни были чувства Марселин к нему, одно она поняла: он не позволит кому-либо навредить Рафаэлю. И хотя ей было больно из-за того, что он говорит, будто не знает её, и заступается за Третьего, Марселин решила отложить их разговор до тех пор, пока не проснётся Стефан — тогда на одну причину для волнения станет меньше.

Но Стефан не просыпался.

— В чём дело? — торопливо спросила Марселин, начав заламывать руки. — Что-то не так? Почему он до сих пор…

— Потому что я ещё не начал, — спокойно ответил сальватор, подняв на неё глаза. Его взгляд был скорее ледяным, пронизывающим до костей, чем внушающим уверенность.

Марселин сглотнула.

— Сложно сосредоточиться, когда столько посторонних — с вежливой улыбкой добавил Третий, выпрямившись и кинув на Гилберта предостерегающий взгляд. — Боитесь, что я убью его?

— Именно, — резко ответил Гилберт, тогда как Шерая невозмутимо ответила:

— Нет.

Гилберт наградил её недвусмысленным взглядом, полным злости, но Шерая, не поведя и бровью, добавила:

— Но тебе следует быть осторожным. Если, конечно, не хочешь проблем.

— Сам факт того, что вы незаслуженно обвиняете меня во всех грехах, уже является проблемой, — отчеканил сальватор, продолжая смотреть на Гилберта. — Но если Его Высочество помнит, Стефан — мой друг.

— Пайпер тебе не рассказала? — с притворным удивлением произнёс Гилберт. — Как странно. Она, кажется, рассказала обо всём, что только…

— Господи, Гилберт! — взвилась Пайпер, взмахнув руками. — Хочешь ещё поругаться? Хорошо, пошли, поругаемся!

Не говоря больше ни слова, она подошла к нему, схватила за руку и потащила за собой. Марселин удивлённо округлила глаза, когда Гилберт и впрямь покачнулся, едва не упал. Он попытался отцепить её руку, ругался и угрожал, но Пайпер была непреклонна: она вытащила его за дверь спальни и, судя по звукам, из гостиной тоже. Диего и Нокс, как и Марселин, не сумели скрыть удивления. Джонатан тихо выругался и быстро направился за ними. Только Шерая никак не отреагировала на произошедшее и, легко махнув ладонью, сказала:

— Подождите за дверью.

Нокс, кажется, хотел что-то сказать, но вовремя остановился. Марселин ощутила, как его чары наполняют воздух, нежно, практически невесомо касаются кожи и оседают на ней. Вряд ли он справится с сальватором одними чарами, но, по крайней мере, он будет знать, что здесь происходит.

Он вышел первым, перед этим ещё раз тщательно изучил Третьего сальватора, будто в нём могло что-то измениться. Диего молча последовал за ним. Марселин была готова ощутить давление его магии, но её почему-то не было.

— Не тяни, — сказала Шерая, закрыв дверь и прислонившись к ней спиной.

— Я изучаю, — со вздохом ответил сальватор. — Никогда прежде не сталкивался с таким мастерством. Я не был уверен, что Стефан выживет, но…

— Фортинбрас.

Марселин вздрогнула. Все предпочитали игнорировать его имя и называть его Третьим сальватором или просто Третьим, и потому лёгкость, с которой Шерая произнесла его имя, озадачила Марселин.

В Шерае всегда была доля бесстрашия, которую она демонстрировала практически всегда, но теперь… Марселин казалось, что она чего-то не понимает. Она помнила, что в своё время Шерая служила при дворе Ребнезара и была близка как с Гилбертом, так и с принцем Фортинбрасом, но не думала, что дело в этом.

В конце концов, прошло двести лет.

— Мне нравится, — неожиданно широко улыбнувшись, сказал Третий.

— Что? — удивлённо пискнула Марселин.

— Мне нравится, как звучит моё имя, — ответил он, переведя на неё взгляд — уже не такой ледяной и пробирающий до костей, а скорее открытый и максимально искренний.

Марселин переглянулась с озадаченной Шераей, но, быстро опомнившись, качнула головой и продолжила: