Мир охоты и крови (СИ)

— Откуда ей было знать, — наконец вмешался Стефан, — если ты не посчитала нужным обучить её?

Елена добродушно рассмеялась и махнула рукой, будто отгоняя слова Стефана.

— Не помню, чтобы спрашивала твоего совета. Разве у тебя есть дети?

Марселин заметила, как уголок рта Стефана дёрнулся. Шерая, кажется, не собиралась приходить им на помощь — она всё так же поддерживала сигилы и изредка бросала на Клаудию настороженные взгляды.

— Я сделала то, что должна была, — произнесла Елена, так и не дождавшись ответа. — Для того, чтобы защитить Силу и помочь Йоннет, хватало и меня. Я лишь подарила своей дочери спокойный мир, в котором она могла жить, не зная страха.

— Правда? — едким тоном отозвалась Марселин, не ожидая от себя такой решительности. — О, да, мама, ты права. Когда демоны убили папу и принялись за меня, я совсем не чувствовала страха. Только спокойный мир вокруг.

— Я не знала, что на вас напали, — тихо ответила Елена. Впервые с начала их разговора Марселин подумала, что ей, возможно, стыдно. — Я не знала, что они нашли меня. Тёмные создания напали, когда вас не было, и мне пришлось защищать мальчиков, Марси.

— Карлос погиб. От его тела почти ничего не осталось. А Рафаэль… Я даже не знаю, Рафаэль ли он. Он пропал на двести лет, а когда вернулся… Ты не защитила их, мама, — предательски дрогнувшим голосом сказала Марселин. — Ты никого из нас не защитила.

— Иногда приходится делать сложный выбор, Марси.

— И ты выбрала сальваторов? — предположил Стефан. — Ты решила, что должна защитить их? Не дать демонам узнать, как вы связаны на самом деле?

— Ты всегда был умным, Стефан, — на губах Клаудии вновь расцвела широкая улыбка, и Марселин поёжилась, увидев её. — Я знала, что не ошиблась, выбрав тебя.

— Так ты действительно прокляла его? — пробормотала Марселин.

Будто того, что она услышала и увидела, было мало. Будто ещё оставался крохотный шанс, что её мать не столь ужасна и может быть той самой матерью, которую помнила Марселин.

— Твоя магия уже пробуждалась, кто-то должен был защитить тебя, моя милая. Я умирала, так что это пришлось сделать Стефану. — Она посмотрела на него. — Ты должен был понять меня…

— Как, если ты не оставила мне выбора? — повысил голос Стефан, резко встав и опрокинув стул. Его широкая тёплая ладонь выскользнула из руки Марселин, которая тут же ощутила холод. — Ты связала меня проклятием против моей воли, лишь бы спасти её!

Марселин убедила себя, что готова услышать любые резкие слова и проклятия в свою сторону, которые разрежут её сердце и душу на кусочки, но сейчас едва сдержала поражённый вздох.

Это не могло быть правдой. Так может говорить кто угодно, но только не Стефан. Кто угодно, но не…

— Однако ты спас её, — жёстко ответила Елена. — Ты сделал то, что должен был.

— Я никогда не должен был гробить свою жизнь ради девушки, которую даже не знал!

Марселин вдохнула и выдохнула, вместе с воздухом пытаясь избавиться от яда в злых словах Стефана. Он имел полное право злиться, но ей всё равно было больно.

Даже если она была настоящим чудовищем, ей было больно.

— Так почему ты помог ей? Почему не бросил, а обучил всему, что знал?

— Потому что ты не сделала этого. Она твоя дочь, Елена, и ты была обязана обучить её магии, а не сваливать это на меня.

— Разве это убило тебя? — холодно спросила Елена. — Ты сильный маг, Стефан, и слишком добрый. Я знала, что ты справишься.

— И всё равно прокляла меня.

— И всё равно прокляла тебя, — скучающе повторила Елена. — Вынужденная мера, сам понимаешь.

— Ты хоть представляешь, как я ненавидел себя за то, что не мог сказать ей правды? За то, что ты заставила меня молчать, даже не дав выбора!

— Стефан, — произнесла Елена неожиданно мягко, — я…

— Я не закончил! — рявкнул Стефан. — Я не соглашался быть твоим слугой, который всю жизнь будет оберегать твою дочь. Не соглашался с проклятием, которое ты наложила на меня. Не соглашался скрывать все твои следы от миров, не соглашался прятать твои тайны! Я бы помог Марселин и без всякого проклятия, потому что она умирала, Елена! Она умирала, а ты… — он остановился, выдав истерический смешок, и покачал головой. Марселин с дрогнувшим сердцем увидела слёзы в уголках его глаз, запылавших бронзой. — Ты использовала меня, Елена. Я не понимаю, как ты могла привнести в этот мир такого прекрасного человека, как Марселин, и при этом быть… Я не понимаю. Я ненавижу тебя. Я ненавижу тебя за то, что ты не дала мне выбора и связала с проклятием только затем, чтобы твоя дочь жила спокойно и не знала, с чем ты была связана. Чтобы она жила, не подозревая о том, кто ты на самом деле и чего хотела достичь, пока я умирал от боли и правды, которую не мог раскрыть.

Елена молчала, прожигая Стефана сосредоточенным взглядом. Даже чувствуя вполне естественную тягу к матери, похожу на непреодолимую, Марселин протянула руку именно к Стефану. Она мягко сжала его ладонь, теперь абсолютно уверенная: чтобы он ни делал, он делал это ради неё. И за мысль, будто все его действия были продиктованы проклятием Елены, Марселин обожгло стыдом и горечью.