Мир поздней Античности 150–750 гг. н.э.

В то время как жители восточных провинций были избавлены от последствий амбициозной политики Юстиниана на Западе, их сограждане на Балканах непосредственно попали под удар. Балканские гарнизоны были ослаблены в целях обеспечения живой силой западных армий. Дунайская граница вновь стала проницаемой. В 540‐х годах славяне глубоко вторглись на римскую территорию. Начиная с 559 года Константинополь часто оказывался под угрозой со стороны возродившихся конфедераций тюркских кочевников – наследников империи Аттилы: вначале болгар, затем аваров. Чтобы вернуть отдаленную латинскую часть Италии и Африки, Юстиниан ослабил живое латинское ядро восточноримского государства на Балканах. Славянское заселение Балкан явилось прямым следствием амбиций Юстиниана на Западе. Хотя его портрет сохранился в Равенне, Юстиниана Прима, столица преобразованных Балкан, которую он назвал своим именем (вероятно, где-то на юге Сербии), после вторжений в конце VI века исчезла совершенно, так что никто не знает точно, где она находилась159.

Все эти неудачи происходили на фоне стихийного бедствия Юстиниановой чумы. Эпидемия началась с ужасающего всплеска болезни между 541 и 543 годами и продолжалась в Средиземноморье до 570‐х годов. Вплоть до Черной смерти 1348 года не случалось более сильного мора. Она свела на нет все величие 530‐х годов.

Начиная с 540‐х годов Юстиниан погрузился в упорный каждодневный труд ради выживания империи. Истинной мерой для человека и восточноримского государства явилась не belle époque160 с 533 по 540 год, а качества, открывшиеся в последующие тяжелые годы. Юстиниан византийской традиции – это не молодой искатель приключений 530‐х годов, чей портрет все мы знаем по мозаикам отвоеванной им столицы – Равенны; это несколько странный старик, который работал каждую ночь до рассвета в уединении Большого дворца – «многоочитый» император, «который никогда не спит»161.

На протяжении войн и чумы финансовые чиновники Юстиниана продолжали обеспечивать поступление денег – не увеличивая налогов, а обеспечивая аккуратные их выплаты со стороны богатых. Деньги теперь направлялись на технологии выживания. Укрепления заменили людей на границах. Были максимально задействованы ресурсы дипломатии, чтобы компенсировать недостаток военной силы. Христианских миссионеров стали использовать в качестве агентов византийского «культурного империализма» в северном мире только при Юстиниане: крещение и прибытие церковных советников стало обыденным следствием союза с императором.

Кроме того, военное дело стало более специализированным. Позднее в VI веке византийские полководцы писали руководства, показывающие, насколько тщательно они изучили и переняли новую кавалерийскую тактику кочевников. Война для таких людей была чем-то вроде охоты – тонким искусством, в котором кровопролитие не заменяло умения. Экстренные ситуации, постоянно возникавшие с 540‐х годов, образовали в полководцах и дипломатах экспериментаторский образ мысли, который в середине VII века достиг апогея в разработке «греческого огня» для византийского флота – наиболее разрушительной технологии в военном деле раннего Средневековья.

Во внутренней политике Юстиниан непрестанно что-то поновлял. Он экспериментировал с новыми формами государственного дохода: после 541 года производство шелка, например, стало государственной монополией. Он беспощадно отсекал то, что стало бесполезным. Невероятно дорогая система бесплатного государственного транспорта, унаследованная напрямую от времен Августа, была аннулирована. Теперь обслуживалась только одна дорога, и знаменательно, что это был большой тракт через Малую Азию к восточной границе. К концу правления Юстиниана богато декорированный фасад позднеримской державы, ресурсы которой Юстиниан со вкусом использовал до 540 года, был оголен до металлического каркаса.

В силу этой глубокой переборки правление Юстиниана не завершилось упадком. Совсем наоборот, в 552 году сопротивление остготов было подавлено в ходе одной, мастерски спланированной и исполненной операции; в 554 году значительная территория Южной Испании перешла под управление византийцев; после 560 года произошло усмирение Африки, и византийские крепости охраняли более масштабную границу, чем при императоре Траяне. Дунайская линия была защищена запутанной сетью союзов. Злобный Хосров I был разгромлен. Внутри империи поселения Сирии и Палестины процветали, как и прежде. Международная торговля давала широкие возможности для государственного дохода: флоты александрийских патриархов совершали плавания в Корнуолл в начале VII века162, а прекрасные золотые монеты Юстиниана и его наследников попадали в далекие Швецию, Пекин и Занзибар.