Мир против нас

Глеб нервно повел рукой перед собой, совершенно сбитый с толку; собственноручно отправлять ее на новые мучения он не хотел. Она должна была сбежать из логова психопата, спастись от него и его власти и попытаться жить дальше, ведь жизнь, она все же не такая хреновая штука, в ней много чего интересного, достойного, чтобы задержаться на свете и узнать, ощутить, попробовать... Но благодаря своему чертовому брату Вера видела так непозволительно мало.

Хаос всего лишь хотел, чтобы она продолжала жить. Он расплатился за ее жизнь своей жизнью и желал ей счастья, пусть даже кто-то другой, не он откроет ей дверь в этот дивный мир без боли и страха.

Глеб вдруг осознал, что землистый пол под его ногами шатается все ощутимее. Первая трещина почти разделила его на две разъезжающиеся части, и Хаос едва сумел удержаться от падения. Но от крупной трещины поползло множество других, мелких; Глеб что-то закричал, надеясь, что его слышно по ту сторону невидимой преграды. Он до последнего пытался удержаться, но все его попытки только ненадолго отсрочивали неминуемое. И вскоре он почувствовал, как тьма сгущается, настойчиво тянет его куда-то глубоко вниз.

Свет померк.

…Оказывается, после смерти нас не ждет вообще ничего. Нет ни ада, ни тем более сладкого рая. Есть только тесный вакуум, растворяющий бесследно новые пропавшие души. И холод… острый, пробирающий до самого мозга костей.

***

В пятидесяти километрах от бесхозной лесной лачуги ярко горело железо, совсем недавно бывшее маленьким белым джипом китайского производства. Судя по всему, водитель очень спешил, из-за большой скорости не справился с управлением, и автомобиль стремительно улетел с дороги, несколько раз перевернувшись с крыши на выставленное напоказ днище. Огонь довольно быстро распространился по салону, без разбора пожирая все на своем губительном пути. Густой столб вонючего дыма медленно поднимался вверх, развеиваясь над снежными шапками деревьев, окрашивая темное небо в серый цвет тоски и безнадежности…

[1] Отрывок из Новогоднего обращения Президента России

Эпилог

Владимир Ларионов, следователь по особо важным делам, каким-то мистическим образом всегда чувствовал, когда начальство имеет желание спихнуть на него очередной бесперспективный висяк. Вот и сегодня, увидев высветившееся на экране служебного телефона имя горячо любимого зампрокурора, он в досаде стиснул зубы, уже понимая, что празднование Нового года благополучно откладывается до неопределенного времени. Так и вышло – вскоре бедняге Ларионову пришлось выезжать в первую городскую больницу, куда срочно доставили тяжело раненых людей, и разбираться на месте, что же там, черт возьми, произошло.

Было уже почти двенадцать, когда в отделении раздался звонок, и девушка, позднее определенная, как Альбина Сафонова, испуганно молила о помощи, утверждая, что кто-то намерен убить ее. Звонок в это время мог быть расценен, как глупая шутка, если бы не ряд предшествующих ему обстоятельств. В столе следователя лежало заявление от матери Альбины, объявившей об исчезновении дочери. Номер телефона, с которого звонила девушка, быстро идентифицировали по ее имени. К месту, в котором засекли сигнал мобильника Сафоновой, двинулась опергруппа. Прибыв туда спустя какое-то время, правоохранители, ставшие свидетелями кровавой картины, развернувшейся здесь совсем недавно, едва поверили собственным глазам.

Альбину обнаружили сразу, но несмотря на то, что руки девушки были еще теплыми, помочь ей уже никто не мог.

Немногим позже было найдено тело неизвестного мужчины, лежащее внизу, в луже густеющей крови. С опаской пройдя по спутанным кровавым следам, ведущим в сторону от страшной хижины, оперативники наткнулись на еще одно тело; молодая девушка неподвижно лежала на запорошенном снегом дне глубокого оврага, и поначалу ребята решили, что она тоже мертва. Но, не без труда спустившись вниз, они убедились, что девушка еще дышит, и спешно организовали нехитрый план по ее извлечению наверх.

Счет шел буквально на минуты. Когда раненые очутились в больнице, оба были еще живы. Но теперь, по прошествии нескольких часов, Ларионов понятия не имел, в каком состоянии находятся единственные свидетели порученного ему дела.

Пересекая широкий больничный холл, следователь печалился, попутно припоминая, что у него в этой больнице уже имеется страдалец с огнестрелом – ушлый компьютерщик по имени Максим Щёлоков, скрытный тип себе на уме, уже идущий на поправку. В отличие от Владимира, парень вроде как совсем не беспокоился из-за того, что его дело до сих пор застряло на мертвой точке. А у Ларионова статистика на нулях… И долгожданный выходной следом за праздниками срывается чертовому псу под хвост…

За нерадужными размышлениями Ларионов не заметил, как едва не врезался в появившегося из соседней двери угрюмого мужчину в белом халате. Тот остановился на пороге кабинета, разглядывая прибывшего следователя, и, точно очнувшись, спросил Владимира:

– Вы же из прокуратуры?