Мир смерти (тетралогия)

Кочевники грабили помещение, оказавшееся чем-то вроде фермы. Домашний скот содержался под той же крышей и, когда воины ворвались внутрь, был весь перебит. Когда Темучин приказывает убивать, каждый знает, что это значит. Ясон глядел на последствия резни, заставляя себя казаться равнодушным. Его лицо усилием воли не дрогнуло даже тогда, когда один из кочевников в поисках добычи перевернул деревянный сундук и обнаружил там ребенка, спрятанного, по-видимому, в последнюю минуту женщиной, теперь уже мертвой. Воин пронзил ребенка быстрым движением меча.

— Свяжите этого и приведите в чувство,— приказал Темучин, он стер грязь с куска жареного мяса, упавшего на пол во время схватки, и впился в него зубами.

Пленнику кожаными ремнями крепко связали за спиной руки и прислонили его к стене. Потом на голову вылили три ведра воды, но он не шелохнулся. Темучин накалил кончик своего кинжала в пламени свечи и прижал к руке пленника. Тот застонал и попытался отстраниться, потом открыл глаза, затуманенные ударом.

— Ты говоришь на межязыке? — спросил Темучин.

Когда пленник ответил что-то невразумительное, вождь ударил его по окровавленной ране. Фермер застонал и отшатнулся, но ответил все на том же неизвестном языке.

— Глупец не может говорить,— заключил Темучин.

— О, Темучин, позволь мне,— выступил вперед один из офицеров. — Его язык похож на язык племени Змеи, что живет далеко на востоке, у моря.

Переговоры наладились. С массой уточнений и повторов фермеру сказали, что его убьют, если он откажется помогать. Никаких посул насчет того, что будет с ним, если он согласится, пленник не получил, однако был не в том положении, чтобы торговаться. И сразу согласился.

— Скажите ему, что мы желаем добраться до места, где есть солдаты,— сказал Темучин, и пленник поспешно закивал в знак согласия. Понятно. Крестьянин в обществе с примитивной экономикой никогда не испытывает особой любви к солдатам, с их насилием и поборами. Он быстро согласился показать путь. Переводчик пересказал его слова.

— Он говорит, что здесь много солдат. Две руки, может быть, пять рук. Все они вооружены, и место, где они живут, хорошо укреплено. У них есть еще какое-то оружие, но я не могу понять, что он о нем говорит.

— Пять рук солдат,— улыбнулся Темучин, поглядывая по сторонам. — Я испугался.

Те, кто стоял поближе, расхохотались, молотя друг друга по спинам, а затем принялись пересказывать слова вождя остальным кочевникам. Ясон не пришел в восхищение от шутки, но присоединился к ним.

Внезапно наступило молчание: два кочевника волокли под мышки своего товарища. Тот подпрыгивал на одной ноге, морщась, если вторая касалась земли. Когда раненый повернул искаженное болью лицо к Темучину, Ясон узнал в нем воина, что схватился с хозяином дома.

— В чем дело? — спросил Темучин. Следы веселья исчезли из его голоса.

— Нога... — хрипло ответил человек — один из младших командиров.

— Дай взглянуть,— приказал вождь; с ноги воина, разрезав голенище, быстро сдернули сапог.

Ранение было тяжелым: оказалась раздробленной коленная чашечка, так что осколки белой кости торчали наружу сквозь кожу. Кровь медленно стекала по голени. Раненый, должно быть, испытывал страшную боль, однако не издал ни стона. Ясон знал, что здесь необходимо искусство хирурга и трансплантация кости, чтобы этот человек мог ходить вновь, и задал себе вопрос, что за судьба ожидает покалеченного варвара в этом варварском мире. Ответ не замедлил себя ждать:

— Ты не можешь ходить, не можешь ездить верхом, не можешь быть воином,— сказал Темучин.

— Я знаю это,— ответил кочевник, выпрямившись и оттолкнув руки поддерживавших его товарищей. — Но если я должен умереть, я хочу умереть в бою и быть погребенным с большими пальцами. Если у меня не будет больших пальцев, я не смогу удержать меч, защищаясь от демонов в подземном мире.

— Да будет по-твоему,— сказал Темучин и вытащил меч. — Ты был хорошим бойцом и добрым товарищем, и я желаю тебе победы в твоих подземных битвах. Я сам сражусь с тобой и окажу тебе честь, отправив тебя к предкам.

Сражение вовсе не было формальностью, и раненый дрался, хорошо, несмотря на свою искалеченную ногу. Но Темучин норовил атаковать его именно со стороны раненой ноги. Воин не мог долго сопротивляться, получил сильный удар в грудь и умер.

— Есть еще раненый? — спросил Тему чин, вытирая меч.

Вперед выступил солдат с рукой на перевязи.

— Рука будет в порядке,— сказал он. Кожа не порвана. Я и сейчас могу сражаться и ездить верхом, не могу только стрелять из лука.

Темучин, казалось, колебался, прежде чем ответить.