Мир сновидений

* * *

Коль созрело яблоко — упадет,

но румянцем сперва запылает.
А румянец твоих зардевшихся щек
какую мне весть посылает?

Коли сосны вздыхают — пойдут дожди…

Но глубоко вздыхают прежде!
А вздохи, вздохи твоей груди
мне какую несут надежду?

* * *

Kun omena on kypsa, se putoaa,

mut ensin se punan saapi.
Tuo puna, tuo puna sinun poskillas,
mita mulle se ennustaapi?

Kun hongat huokaa, se sateen tuo,

mut ensin ne huokaa syväan.
Tuo huokaus, huokaus sun rinnastas,
mita mulle se tietää hyvää?

ПОКОЙ

Что за чудное благоуханье кругом,

что звенит тишиною такой?
И что значит спокойствие в сердце моем —
новый, странный, безбрежный покой?

Слышу я, как в лугах расцветают цветы,

как деревья в лесу говорят.
Знаю — это в душе созревают мечты
и надежды и думы парят.

Все так тихо вокруг и полно красоты,

все такою любовью сияет —
раскрываются в сердце большие цветы
и покоем благоухают.

RAUHA

Mita on näa tuoksut mun ympärilläin?

Mita on tama hiljaisuus?
Mita tietävi rauha mun sydämessäin,
tää suuri ja outo ja uus?

Mina kuulen kuin kukkaset kasvavat

ja metsässä puhuvat puut.
Minä luulen, nyt kypsyvät unelmat
ja toivot ja tou’ot muut.

Kaikk’ on niin hiljaa mun ympärilläin,

kaikk’ on niin hellää ja hyvää.
Kukat suuret mun aukeevat sydämessäin
ja tuoksuvat rauhaa syvää.

ДОЧЬ ИРОДИАДЫ

О, если б Иродом-царем я был

и ты бы танцевала предо мною,
любимая, тебе бы заплатил
за танец — собственною головою.

Но если ты не голову мою,

а сердце попросила бы в награду, —
возьми — его навеки отдаю!
Танцуй, сияй, кружи со мною рядом!

Пляши, дитя, взвивай передо мной

пылающие жизни покрывала!
И я пройду, ликуя, путь земной,
любовью очарован небывалой.

HERODIAAN TYTÄR

Ja jos minä oisin Herodes

ja jos sinä tanssisit mulle,
niin luulenpa, että ma antaisin
oman päänikin palkaksi sulle.

Mut ethän sa päätäni pyytäiskään,

sinä pyytäisit sydäntäni —
oi, ota se tyttöni armainen,
jos tanssit mun edessäni!

Oi, tanssios tyttö mun eelläni ain

elon tiellä ja huntua heitä,
niin riemuten rinnoin ma hurmeisin
olen astuva elämän teitä!

* * *

На тебя лишь гляжу, на тебя лишь гляжу,

на тебя, чуть не плача, гляжу.
Это счастье ново и странно так,
что я перед ним дрожу.

Когда сердце настежь — не надо слов,

в моем сердце огонь высок,
я гляжу, и храню, и лелею тебя,
словно нищий — хлеба кусок.

Я тот, кому счастья вкус незнаком,

кому лишь крохи кидали!
Неужто весь этот пир — для меня?
Неужто конец печали?