Мир, в котором меня ждут. Ингрид

– Я просто предложила им погреться у нас дома. Я ведь так приводила и Карину, и Лену…

– Но они-то одеты нормально! А не эти… – брезгливо сморщилась мама. – Пальтишки из драпа, подклад из шёлка…

– И что, они замёрзнуть не могут? – искренне недоумевала Ингрид.

– Не могут, пусть одеваются теплее, раз такие богатые! Сама-то ты что-то не торопилась домой, как этих проводила!

– Я ждала, когда этот уйдёт…

– Называй его своим отцом! – Мама рявкнула так, будто сама из последних сил пыталась поверить себе. – И прекрати мне врать!

Вот про враньё вообще было непонятно, к чему это сказано. Базар, именуемый дома «воспитательной беседой», длился ещё долго, Ингрид сидела и держала голову в руках, мама пылала праведным гневом. Когда же, наконец, ей позволили идти в ванну, мама громко сказала вслед:

– Завтра весь день уроки будешь делать! Бумагу не получишь, пока всё не сделаешь!

Ингрид через дверь в ванную перешла в свою комнату Междумирья. Если бы она не ходила на землю, то непременно услышала, как битый час за её дверью сидели Хельга и Артемида, просили их впустить, стучали и ждали. Девочки ушли из-под двери ровно за минуту до возвращения Ингрид. Она легла на кушетку и долго лежала, глядя в потолок. Насилу умылась, попыталась помолиться перед сном и лишь тогда погрузилась в зыбкий поверхностный сон.

Утром колокольный звон резко разбудил её. Вставать и выходить из комнаты совсем не хотелось. Было воскресное утро, торопиться стоило разве что на молитву и завтрак, а есть хотелось очень: пропущенный ужин давал о себе знать. Волчий голод, вызванный утечкой энергии в её двойной жизни, утолять было необходимо постоянно. Но как теперь она выйдет и посмотрит в глаза Хельги и Артемиды? Это было страшнее всего.

Ингрид оделась и пошла вниз. Весь класс поздравлял Сольвей с рождением братика. Не смотря на радостное событие, Хельга и Артемида сидели мрачные и сторонились Ингрид, что стало для неё ударом: девочка решила, что подруги окончательно обиделись на неё. Зато Нафан был бодр и весел, только он и смог разговорить её.

– Эй, что с тобой, Ингри? – спросил он.

– Да так, ничего… – попыталась отвертеться она.

– Да я же вижу, что всё не так. Хельга с Артемидой к тебе не подходят с самого утра, вы поссорились, что ли?

– Как сказать… Вышло недопонимание…

– Это из-за чего?

Ингрид совсем не хотела рассказывать Нафану, что послужило поводом для размолвки. Она опустила голову, как бы задумавшись, но растерялась совершенно.

– Понимаешь… Я была на земле…

– Ты их водила к себе в гости?! – громко воскликнул Нафан.

– Нет! – Ингрид подняла испуганные глаза. – Чего ты кричишь, сначала выслушай.

Надо было срочно убить двух зайцев одним выстрелом: скрыть от Нафана их выход на землю и рассказать весомую причину того, что они сейчас не общаются.

– Нафан, я была на земле, и домой опять пришёл… ну тот странный тип, которого мама называет моим отцом. Хотя он – Вася, а я – Витальевна по свидетельству.

– Ну?

– Во-о-от, так в общем, он опять начал вызывающе себя вести, а на этот раз… ну я уже привыкла, что так ко мне никто не относится, и я накричала на него. Мама сделал мне замечание, мол, на папу орать нельзя, хотя я… я вот не верю, что он мне отец. Совсем не верю.

– А Хельга и Арти?

– А, они… У них ведь с отцами всё хорошо. В смысле у Хельги с отцом всё отлично, я сама видела. У Арти отец погиб, но очевидно, что он был не такой, как… как дядя Вася. Но я не смогла им объяснить, что такое происходит у нас в семье. Видимо, они решили, что… э-э-э… дядя Вася такой же хороший, как их папы, и мы не смогли договориться.

«Боже, что я несу… – подумала Ингрид. – Едва ли это тянет на правду». Нафан стоял с самым серьёзным выражением лица. Он потирал подбородок и кивал головой:

– Да, я думаю, они не правы. Их же там не было. Явно они не могли оказаться в твоих туфлях.

– Чего? В каких туфлях?

– Мы так говорим, когда имеем в виду «на твоём месте», – уточнил Нафан.

– А, мы говорим «в твоей шкуре»…

– Так вот, я думаю, что Хельга и Арти ошибаются. Может, я с ними поговорю?

– Нет, не стоит, Нафан, – испуганно сказала Ингрид. – Не надо говорить с ними… Понимаешь, я думаю, им нужно время, чтобы всё улеглось в голове. К тому же я тоже была не права, ведь я вспылила и наговорила гадостей…

– Ладно, оставлю я это между вами, сами разберётесь, барышни. Может, пойдём погуляем? Теперь у меня нет конкуренции, я приглашаю тебя развеяться!

И после завтрака они отправились вместе гулять. Нафан утешал Ингрид как мог:

– Понимаешь, пост уже идёт к концу, до Пасхи осталось всего-то три недели. Неудивительно, что такие искушения. Это нормально. В конце концов, все голодные и из-за этого злые.

Ингрид почти не слушала, она вздыхала в ответ на его, в общем-то, правильные слова, и пыталась думать о своём, но ни одной мысли в голове не задерживалось, как будто всё сдувало сквозняком.

– И ваша дружба, Ингрид, должна пройти через разные испытания, недопонимания… Только так она окрепнет…