Мир, в котором меня ждут. Ингрид

– Ингрид, меня убивает твоё сомнение! Ты даже не хочешь попробовать. Этот шанс один на миллион. Как ты не понимаешь, что мы с тобой можем укрепить небесную сферу Междумирья… Сколько наша земля претерпела за последний век… Сколько было смертей… Сколько отцов не вернулось, сколько семей потеряло своих мужей, защитников, сколько жён погибло, взяв на себя слишком много, сколько детей осталось сиротами… И это неминуемо будет повторяться вновь и вновь. Я не знаю, насколько коротка эта передышка. Может, уже завтра будет очередной прорыв и Дворец падёт.

От сказанного Нафаном кровь в жилах стыла. Он продолжал:

– Последнее логово где было обнаружено? Тут, в лощине! Совсем рядом! Тебе не страшно?

– Страшно, конечно, – неуверенно ответила Ингрид. – Я в конце концов там была. Но мне Георг Меркурий сказал, что демоны всегда стремятся подобраться к центру материка…

– Георг Меркурий сказал, да-да. Неужели ты не понимаешь, что они просто не хотят пугать тебя?

– Пугать?

– Разумеется, тебе говорят едва ли четверть от всего, что на самом деле происходит. Ты ведь понимаешь, что тебя не могут посвятить во все тонкости?

– А ты откуда знаешь, что и как?

В глазах Нафана появился блеск от навернувшихся слёз:

– Ингрид, я здесь живу уже двенадцать лет, а ты – только полгода. Ты серьёзно думаешь, что я знаю меньше?

– Нет, конечно… Просто мне казалось, что Георг Меркурий предельно честен со мной. А всё, что касается моего неведения… Мне так прямо и говорят: «Это тебе знать пока не надо».

– И ты этому веришь? Ты понимаешь, чего они боятся?

– Нет, не понимаю.

– Я, по правде, тоже не знаю, чего они хотят и добиваются…

– Может… – Ингрид хотела что-то сказать, но не стала.

– Но я считаю, что всё равно мне стоит оказаться на земле, чтобы узнать одну вещь.

– Какую?

– Пока не могу сказать. Если я откроюсь сейчас, то моя проверка провалится.

– Хорошо, Нафан, мы сходим на землю. Обязательно.

– Надо успеть до мая. – Нафан потёр глаз, будто там была соринка, хотя на деле он смахнул слезу.

– Хорошо.

Разговор глубоко тронул Ингрид, что несколько отвлекло от тяжёлых мыслей о Хельге и Артемиде. Теперь они взаимно избегали друг друга, и это мучило её как никогда. Если бы Ленка или Карина на земле себя так вели подобным образом, Ингрид бы только обрадовалась. Новые планы о том, как снова с Нафаном пройти на землю, помогали отвлечься от размолвки с подругами.

День рождения Улава выпал на Лазареву субботу. Ингрид, поздравив его, спешно удалилась со скромного застолья, так и не успев познакомиться с его родителями и рассмотреть подарки (преимущественно кавалерийские штуки). Она по-прежнему пыталась засесть за усиленную учёбу, но безрезультатно. Ингрид тихо корила себя за произошедшее, но и на девочек уже начинала злиться, окончательно запутавшись в своих чувствах. Время не лечило.

Настала Страстная неделя, а в Междумирье никто в это время не учился. Ингрид захотела поговорить с паром Диакирином и, улучив время, пришла прямо между молитвенными собраниями в келью. Правда, зачем она к нему идёт, сказать не могла. Рассказать о ссоре с подругами? Нет, Ингрид была абсолютно уверена, что это его не заинтересует. О перемещении на землю? А вдруг он не в теме и говорить об этом с ним нельзя? Но ноги сами привели её в его маленькую комнату.

Домовая церковь во Дворце была довольно большой, и во все дни кроме больших праздников, когда все отправлялись в Храм на озере, на молитву собирались именно там. Оттуда шёл длинный узкий ход вдоль кухни, который служил рабочим коридором, кончавшийся одной небольшой комнатой.

Ингрид набралась храбрости и постучалась. Ничего не услышав, попыталась потянуть ручку двери на себя, но но в этот момент она распахнулась внутрь. На пороге стоял сам пар Диакирин в мягких тапках и домашнем шлафроке. Ингрид отвесила ему вежливый поклон.

– О, Ингрид, заходи, я всё тебя ждал.

Она изумилась и зашла в келью. Внутри у самой двери в стену были вбиты два крючка для одежды, стояли умывальный прибор из кувшина и тазика, метёлка, ведро с тряпкой. На коврике – единственная пара ботинок, над ними тёплый плащ и колпак. В противоположном углу находился сундук. В стене напротив – дверной проём в основную часть кельи. Туда и прошёл пар Диакирин.

Внутри было светло от витражного окна с занавесочками, висело несколько лампад. На стенах – крест, иконы, под ними стояли аналой с Евангелием и конторка. Между ними – скромная полка с книгами и прибор для письма. Вплотную к окну был приставлен столик, который больше походил на продолжение низенького подоконника, на нём расположились глубокая тарелка, глиняная кружка и столовые приборы, аккуратно завёрнутые в полотенце. Под столиком стояла такая же крошечная табуретка на трёх ногах. Справа из стены выступал настил из досок, служивший постелью. Он был застелен без единой складки двумя пледами, вместо подушки лежал плотный валик. Под настилом девочка увидела две корзины с плетёными крышками. Вот и всё богатство.

Ингрид не знала, как себя вести в гостях, поэтому просто сказала:

– Как здесь у вас чисто и светло!