Мир внутри: вы – история человечества

Но есть, конечно, два пути приятия: приятие, ведущее к деградации, и приятие, ведущее к преображению. Принимать бездумно, интеллектуально, рассудочно – значит признавать себя побежденным, деградировать. Приятие, поскольку есть понимание пустоты интеллектуальных объяснений, понимание одиночества всякого страдания и позволение ему заявлять о себе, придавая значение его существованию, – такое приятие превращает страдание в несметные сокровища. Так же как заключенный принимает свое положение как средство преображения, – он может также бездумно против него восставать, становясь, таким образом, на путь деградации, – так и правильное приятие страдания само по себе становится наградой. Вы должны с ним жить, не перенося его болезненно, не лелея жалости к себе, не уходя в изоляцию и без

негодования. Вы должны жить с ним так, будто живете с опасным домашним питомцем – постоянно за ним наблюдая, стараясь понять его поведение, его намерения, следя за ним с бдительной осознанностью, оставаясь открытым к исходящим от него сигналам. Здесь нужна огромная гибкость, которая блокируется, когда мысль и чувство привязываются к какому-нибудь верованию, теории, переживанию или воспоминаниям. Именно эта простая гибкость несопротивляющихся ума и сердца приносит покой и радость, любовь и понимание.

Она ответила, что живет со своим горем уже много месяцев, что начинает от него уставать и становиться бесчувственной.

Разве эти усталость и бесчувственность не говорят о том, что она хочет свободы от горя, хочет избавиться от него? Она истощала свои мысли и чувства поиском утешения, что привело к бездумности, лишающей сил ее чувства. Утешение – это тонкий яд, которого следует избегать тому, кто мог бы понять и превзойти страдание.

Она долго молчала, нарушив, наконец, свое молчание словами о том, что теперь у нее возник проблеск надежды, а не утешения, и, возможно, ей удастся выбраться из этого изматывающего страдания.

Страдание, когда ему позволяют созреть, само находит свое разрешение.

72 Ловкий, все заранее знающий ум

Ю. В. рассказала, что, как за она собой заметила, говорит и делает то, что идет вразрез с тем, что она думает. Она знает, почему реагирует фальшиво, но все же это повторяется снова и снова. Она вполне сознает причины, заставляющие ее реагировать вопреки ее собственным мыслям и чувствам, однако обстоятельства вынуждают ее противоречить самой себе.

Она немного рассказала о своей жизни.

Все существование болезненно. Не слишком ли она развила свой ум, подобно многим другим? Она живет и движется в его тени. Разве он не занят постоянным контролем, цеплянием, оформлением, вычислениями? Она знает ответы на все свои вопросы, ее ум хорошо защищен. Она говорит, что знает, почему реагирует фальшиво; у нее есть объяснения собственных недостатков. Она себя проанализировала и поняла. Теперь ее ум хранит знание о самой себе. Именно ум все это выяснил и собрал.

Эта чрезмерная развитость одной части влечет за собой поверхностность, «умность», и когда эта часть укрепляется и поддерживается, возникает борьба, противостояние, антагонизм. Часть может дать только частичный ответ, а значит, не полный, не истинный ответ. Часть – не целое, часть не ведет к целому. Только тогда, когда часть утрачивает свою важность, можно увидеть целое. Поклонение части разрушает целое, поклонение части является идолопоклонством.

Чрезмерная стимуляция ума, его чрезмерное развитие, ведет к «умной» бесчувственности, к возникновению защитной скорлупы, которую следует разбить, чтобы пришло понимание. Именно этот ловкий, все заранее знающий ум с его заключениями, анализом и предвидением мешает ей освободиться. Она стала эмоционально окоченевшей, бесчувственной, вследствие постоянного интеллектуального анализа своей противоречивости – любой анализ может касаться только частностей, и поэтому он от ума. Таким образом, при возникновении фальшивой реакции эта реакция тут же подвергается анализу, который препятствует ошеломляющему озарению. Теперь же, когда она стала бесчувственной, невосприимчивой, ей следует начать безмолвно осознавать болтовню ума. Это молчаливое сознавание каждого малейшего нашептывания ума сделает ум бдительным, свободным от всей болтовни. Так восстановится чувствительность, а с ней возникнет потрясение, осознание тщетности, осознание бессмысленности конфликта своенравия.