Миракулум 1 (СИ)

  - Вот так у огня, у камина в уютном доме, ты будешь сидеть потом, чрез четверть века. Ты будешь вспоминать день, когда жизнь казалась тебе конченой, и удивляться превратностям судьбы. Ты видел годы мира и годы войны, ты пережил такие перемены, которые не каждому выпадают в жизни, и ты счастлив. У тебя есть ученики, у тебя есть наследие, большой дом, семья, признание.

  Лицо Аверса ничего не выражало.

  - Ты устал от дороги, оттого твои мысли сейчас так не веселы. Поверь, стоит нам обосноваться где-то отдохнуть, дать возможность вернуться к любимому делу, как ты вновь оживешь. Я же помню тебя, каким ты был еще летом.

  - Мне эту войну не пережить. Я потерял семью, потерял последнее пристанище, а теперь не будет и свободы от захватчиков.

  - Ох, если хочешь себя пожалеть, то лучше давай спать.

  При этих словах, я улыбнулась своему спутнику и коснулась его плеча рукой. Мне было жаль его, и одновременно с этим - нет. Его дух был сильнее, чем эта слабость отчаянья от усталости.

  - Ты спи, а я посторожу.

  - Никто нас здесь не тронет.

  Глава пятая

  Шум ворвался сразу. Звук копыт, голоса, отдающие приказы, звон сбруи. Аверс тоже подскочил со своего места, и, кинулся к двери. Большой отряд занимал замковый двор, а несколько небольших двинулись в стороны конюшен и мастерских, как раз в нашу сторону. Я никогда не слышала речи цаттов, мне доводилось лишь переводить письма, которые доставляли коменданту, и я была удивлена, что хорошо понимаю слова на слух, даже быстрый говор. Страха не было. Сейчас враги двигались к нам, но я не испытывала того, что пережила у перевала, в горах.

  - Мы семья, - быстро заговорил Аверс, - едем к родным на север, ни о чем не знаем, ничего не понимаем...

  Он кинулся к маленькой лохани у окна, в которую натекла вода с прошлых дождей, зачерпнул земли с пола, и сыпанул в нее. Затем ухнул всю жижу в сумку с тряпками и картами. Быстро вернулся к двери. Открыл ее раньше, чем подошли цатты, и удивленно охнул.

  На дворе уже было светло, ранее утро, холодный туман, изморозь на рыхлой земле. Шаги пришлых настолько различимы, что я уловила, как они остановились на миг, а потом ускорились. Оружейник попятился спиной, выставив безоружные руки вперед.

  - Сколько вас? - прозвучал голос с акцентом на нашем языке.

  - Двое, я и дочка моя.

  Тут я выглянула из-за спины Аверса, сделав большие глаза, и вцепившись ему в рукав куртки. Цатты разделились. Один вошел к нам, другой в пристройку с лошадьми, другие зашагали дальше. Мы не вызвали у них беспокойства, им нас опасаться было глупо.

  - Мы на ночлег здесь остановились, мы в свою деревню, домой едем.

  Цатт не слушал или не понимал. Он вывел нас наружу, строго сказав:

  - Здесь стоять!

  Аверс по-отечески привлек меня к груди, прижал голову, поглаживая по грязной макушке. Мы стояли молча, в ожидании, а ратники заговорили на своем языке.

  - Лошади!

  - Хлам.

  - Тут все уже разграблено.

  - Веди крестьян к Леиру.

  - Забрать! - ратник пнул одну из сумок к порогу, - Идти!

  Мы пошли в замковый двор под приглядом двоих, наших лошадей вели следом. Аверс нес почти все вещи, а я лишь припасы и посуду. Осторожно оглядываясь на цаттов, делала вид, что переживаю. Жалась к оружейнику ближе, ссутулилась, руки с поклажей держала у живота. Но волнения не было.

  Отчего-то мне ни капли тревожно не стало, я была убеждена, что отряд нас не тронет. От ратников разило потом, но не кровью, они ни разу не ударили нас, не смотрели зло, не смеялись. Этот отряд не проходил по земле, сжигая деревни и убивая всех, кто попадался ему на пути.

  Однако во дворе, когда зашли в сам Неук, я увидела людей с оружием на изготовке, со взведенными арбалетами, направленными на окна, несколько уже вбежали на стену над воротами, торопливо занимали места на изготовку наверху, и оглядывая окрестности. Но замок опасности не притаил. Засады не было, и Неук пустил врагов в открытые ворота не для того, чтобы захлопнуть их в ловушке.

  Мы ждали долго. Откуда-то пригнали еще двух человек, простолюдинов, волею случая, как и мы, заночевавших где-то здесь.

  - Обыскать, - получив короткие доклады о том, что все уголки осмотрены и замок пуст, - ратник с короткой стриженой бородой занялся нами. Он прошелся оценивающим взглядом по каждому, мельком бросил взгляд на наших лошадей, и спросил:

  - Кто такие?

  - Меня зовут Аверс, я крестьянин из северной деревни, а это моя дочь, Рыс.

  Я едва не удержалась от того, чтобы не заморгать от звука наших настоящих имен. Лишь бросила обеспокоенный взгляд на оружейника, а после быстро оглядела тех ратников, что были за спиной бородача.

  - Откуда? Куда?

  Аверс качнул подбородком за замок, а потом показал направление рукой к горам, как мы и собирались ехать.

  - Что видели?

  - Что? Не пойму, о чем спрашиваете.

  - Форпосты, воины, еще замки.

  - Мы не ходили далеко, мы из приречного города едем, там брат мой, там дочку сватали, сговорились на весну. Она в город жить уйдет, она ткать умеет, будет подмога и брату, и у мужа не нахлебница.

  - Кто такие?