Миракулум 1 (СИ)

  Я не знаю, какие такие первые уши были у Анике, но лесничая действительно быстро узнавала даже то, о чем не говорили ни слуги, ни ратники. Например о том, что Леир и сам комендант были довольны результатом - они решили, что те семеро, что уже пойманы, и есть костяк сопротивления, а остальным не собраться - и больше никаких нападений и разорений не будет. Земли спокойны.

  Еще Анике мне сообщила, что цатты продвинулись только на севере, а граница войны замерла как раз на рубеже восточных земель - там крепкий оплот, и так просто в зиму там не пройти. За то есть время обосноваться здесь, обеспечить тылы, провиант, и поддержку местного населения, чтобы не получить удар в спину от взбунтовавшихся крестьян.

  Дни шли. Уже минул десятый день, как я была здесь, и терпение мое все истончалось. Мне казалось, что чем больше пройдет времени, тем безнадежней будет побег - и в Раомсе становилось людней из-за прибывающих отрядов, и морозы все крепче. А пленные все худели и теряли силы, даже не смотря на то, что Анике подкармливала их как могла.

  Мысли мои с самого утра кружили вокруг того дня, когда я отопру эти засовы и смогу обнять оружейника. Руки делали привычную работу - я чистила золой стоки, выгребала пепел из остывших очагов, чтобы их могли разжечь заново, а после в прачечной варила обмылки в одном котле, чтобы из них могли вновь нарезать большие куски. За этим занятием меня и застал служитель.

  Он искал именно меня, и тем напугал, попросив оставить котел и следовать за ним. Не иначе что-то стряслось, а рядом не было даже лесничей, чтобы подать знак. Я послушно следовала за мужчиной - миновав помещения и спальни обслуги, мы дошли до казарм, и там пришлось идти через трапезную.

  Ратники, сидящие вряд за столами, заухмылялись, загудели, кто-то назвал меня "милой девицей", кто-то засмеялся, а кто-то воскликнул "ах, и далеко же моя женушка!". Вопросов служителю я не задавала, не смела, даже когда он повел меня вверх по лестнице на второй этаж через покои старших ратников, и остановился только у последней двери.

  - Проходи.

  Ступив за порог, я остановилась недалеко, только чуть сделав шаг в сторону. Это была самая богатая здесь комната - на одного человека, с камином, кроватью, умывальным и письменным столом. Резной стул со спинкой стоял у узкого окошка, чей проем был заставлен толстым мутным стеклом. Невдалеке от кровати в резной раме размещалось настоящее большое зеркало.

  - Подойди-ка, - служитель направился именно к нему и поманил рукой меня. - Посмотрись.

  - Не смею, господин.

  - Всякая девушка любит зеркало.

  - Если я не опрятна, я прошу простить меня...

  Тут в комнату вошел Леир, и закрыл дверь за собой. Не будь с нами служителя, я бы напугалась сильнее, но так лишь беспокойство сжимало мне сердце и испытывало самообладание. Они заговорили на своем языке:

  - Вот уже несколько лет, - заговорил служитель, словно бы ни к кому и не обращаясь, - наш Первосвященник Лаат разыскивают свою приемную дочь. Ей было девятнадцать лет, когда она исчезла из родного замка. Ее искали. То там, то здесь она появлялась и исчезала снова, и всякий раз за миг до того, как ее удержали бы за руку. В какой-то день стало известно, что девушка переплыла море, да только в горячие дни войны следы ее затерялись совсем... Первосвященник почти отчаялся найти дочь живой, но надежды не оставил. Он обещал, что всякого, кто отыщет ее, он щедро одарит, и к этому дню загадочная девушка словно исчезнувший клад, стала легендой среди цаттов. Ратники шутят, что найдут принцессу, и станут королями. Вельможи надеются, что, отыскав пропавшую, получат вечное прощение от Трех Богов и благословление Первосвященника. А те, в ком течет хоть капля от королевской крови, жаждут выдать ее за своих незаконных сыновей, ибо Лаат настолько богат, что может поспорить своей казной с королевской...

  Я молча смотрела в сторону, надеясь, что кровь, отхлынувшая от лица не сделала мои щеки заметно бледнее.

  - Конечно, она могла измениться, ведь прошло пять лет с тех пор. - Взял слово Леир. - И я видел ее на одном балу лишь раз, еще совсем юной. Я и сам был мальчишкой.

  - За то я видел часто, по долгу службы своей бывая в замке Первосвященника.

  - Только сегодня, случайно заговорив о той девушке, что принесла в Раомс карты, мы убедились в своих подозрениях - двое ошибиться не могут! Ведь верно, госпожа Сорс?

  Не выдержав этого, я взглянула в глаза сначала служителю, потом Леиру. Они назвали меня по имени, которого я не помню. И говорили мне о жизни, которой я не знала.

  - Известно о вас не много: что владеете языками и, кроме родного, чисто говорите на двух. Что у вас красивые глаза, вы любите музыку и чудесно танцуете. Скажите хоть слово, ведь вы понимаете все, о чем мы говорим.