Миракулум 1 (СИ)

  - Леир! Ты приехал вперед наместника на несколько дней, чтобы все подготовить. Завтра ты выследишь и выловишь все остатки этого глупого сопротивления. Это стадо баранов не понимает, что наша власть им же на благо - они грабят обозы с провиантом, что везут в замок, и грабят те же обозы с едой, что мы увозим селениям. Глупцы! Нам нужны процветающие земли, здоровое население и мирная жизнь. Да здешние слуги замка сапоги готовы облизывать в благодарность, что теперь я над ними а не прежний грязный кабан, именующий себя бароном... Вычисти этих дураков из леса, и мы повесим всех в один день.

  - А пленных вы до сих пор держите?

  - Тех, кого удалось поймать после расправы над гонцами... да. Не хочу, чтобы вышло также, как на Побережье. Вы же помните печальную историю с Карттом?

  - Ее знают все, кто теперь у власти.

  - Мне ничего не грозит. Как бы ни оценил наместник свои новые владения, как бы ни был недоволен чем-то, с картами я уже вошел в историческую летопись.

  - Ваша удача!

  - Война будет окончена раньше, чем пророчили все светлые умы короля! Уже сейчас двое моих лучших писцов и художник делают копии с пергаментов. Удивительное сокровище, удивительная удача. Моя! За такой подарок наместник, уверен, пожалует мне земли в личное владение.

  - Наместник? Сам король вас одарит своей милостью, господин Этор.

  Увидев жест рукой, я подошла.

  - Еще вина и подай фруктов.

  - У нас прекрасная дичь, зайчатина и оленина, Леир. Что за скромность? Все приготовлено в честь вашего приезда.

  - Мне нужна легкость. А что, здесь богатая охота?

  - Леса скудные, как и земли. Здешняя лесничая мастер - на нее любой зверь бежит. Даже заказав ей поймать и приготовить к ужину белок, эта охотница смогла настрелять дюжину к вечеру! Она отвечает за местных слуг.

  - Эта девушка у нее в подчинении? - Кивнул Леир на меня, пока я стояла рядом.

  - Да. Давайте поднимем бокалы за счастливую звезду, что ведет нас в этой войне, господин Леир.

  - За две звезды, господин Этор, - ратник улыбнулся, задержал меня за руку, - что горят в глазах вот у этой крестьянки!

  Страх не отпускал меня все время, что мне пришлось прислуживать в зале. Я тряслась от мысли о разоблачении, и тряслась от мысли, что этот Леир вдруг на самом деле захочет согреть свою постель с женщиной, выбрав меня. Я корила себя и проклинала за глупость, и за забывшуюся от счастья голову.

  И когда он меня отпустил, я побежала вниз со всех ног, словно за мной гнались! Анике не было ни на кухне, ни в прачечной, я нашла ее только у конюшни, где она отдавала распоряжения по уборке выпавшего днем снега.

  - Хозяйка!

  - Куда девалась?! Узнаю, что...

  Но тут женщина осеклась, поняв по моему лицу, что есть какое-то дело. Оттащив меня, будто желая наказать, в сторону, она огляделась и сказала:

  - Ну?

  - Я подавала, а цатты оставили прислуживать в зале. Завтра, я слышала их разговор, будет большая облава. Гость, что приехал, он хороший ищейка, он проверяет все к приезду наместника, что будет уже на днях! Дай знак нашим, пусть уедут далеко или схоронятся надежно.

  - Нашим... они тебе уже не наши. Как ты их поняла, ты знаешь их язык?

  - Я знаю много языков, Анике.

  - А все равно дура... иди в маленькую кухню, оденься, и жди меня снаружи, у дровней. Знаешь где это, с какой стороны двора?

  - Да, от кладовых в левой стороне.

  - Иди.

  Глава шестнадцатая.

  Лесничая вышла со мной через калитку в главных воротах, свободно минуя дозорный пост. Никто даже не спросил, куда она со служанкой направилась на пороге ночи. Мы не пошли по тракту - почти сразу от ворот в сторону уводила дорога, которая была широко протоптана, только не чищена за последние дни и припорошена снегом. Женщина шла впереди, и едва огни ворот скрылись за лесом, сказала:

  - Я часто хожу в свой лесничий дом, надо кормить собак. Иногда там и ночую, особенно, если с утра охота. Он в стороне. Тут дорогу можешь и не запоминать. Запомнишь другую... все равно хотела вытащить тебя, чтобы ты могла ночью потом не заблудиться.

  Дорога описывала большую дугу, огибая территорию Раомса по крепостной стене. Мы шли долго, пока Анике не свернула в сугроб, в ельник, и не протащила меня сквозь колючие ветви:

  - Видишь?

  От края ельника к замковой стене уходил большой участок пустой земли, шагов триста. Среди серых камней кладки я разглядела маленькую калитку.

  - Как выведешь пленных, вам нужно будет быстро расчистить снег у дверцы и выбраться за стену. Добежите до леса, сюда, напрямую, здесь на дорогу. На следы плевать. А по ней уже к моему домику. Поняла? К этому вечеру у меня будут готовы четыре лошади и теплая одежда. Я буду в замке, вас не встречу, так что сама справишься. Шестерых отправишь сразу, верхом по двое, а ты и твой полюбовник будете ждать меня.

  - Зачем?

  - Затем, что надо! Переждете, пока я не вернусь. Ночь для побега будет та, в какой день этот наместник прибудет. Все патрули будут ему на встречу пущены, свита большая. Людей прибавится, но и хлопот тоже. За вами в погоню не кинутся до самого утра, а если все хорошо будет, то и до полудня, как смена придет. Никто про побег не прознает!

  - А стража?

  - Не твоя забота. Пошли.