Миракулум 1 (СИ)

  Мне казалось, что в голове моей носится вихрь. Ни одна мысль не могла остановиться и обозначиться. Я лишь чувствовала отчаянье, будто они раскрыли мои планы освободить пленников, и сейчас схватят. Убьют на месте или отложат приговор до дня общей казни... но нет, в лицах обоих моих разоблачителей было любопытство и почтение. Это не вязалось с моим чувством растерянности.

  И тут я вспомнила слова Аники: ты только не мешкай с ними, голос железный сделай, чтобы не перечили...

  - Вы хотите свою награду, господа?

  В спину мою словно вошел железный прут, который изменил и осанку, и положение головы, и звучание голоса. Я слышала себя и не верила, что это говорю я. Так было нужно - как ключ к спасению.

  - Вы получите ее. Если мое инкогнито здесь нарушено, то таится перед вами смысла нет. Я знала, что наместник скоро приедет в Раомс, и карты я раздобыла как подарок своему народу в этой войне.

  - Но зачем вы... - лицо Леира сияло, как у мальчишки, и он своего восторга не скрывал.

  - Я объясню все в свое время. Когда предстану пред наместником. До этого дня, господа, прошу не говорить никому об истинном моем происхождении, и относиться как к служанке. Дела государственной важности вынуждают меня играть роль до конца.

  - Но...

  - Дайте слово. Ваша помощь будет неоценима, и помимо обещанных наград отца, вы получите мое расположение и поддержку.

  - Какие могут быть дела государственной важности?!

  Служитель был тоже оживлен, но вопрос задал справедливый.

  - Я прослужила в Неуке не последним лицом. Через меня прошла вся секретная переписка, которую шифровали языком древних, ведь он редко кому известен. Секреты этого королевства для меня не секреты. И долгий путь, который мне пришлось пройти скрытно, стоит итога. Не спрашивайте более... мне нужно ваше слово.

  - Да, госпожа Сорс, у вас есть наше слово, - произнес Леир. - Но неужели вы сейчас сможете вернуться к слугам и выполнять столь грязную работу? Вы, с вашим воспитанием...

  - А на что вы готовы для своей Родины, господин Леир? Не думайте о глупостях...

  Я, вежливо поклонившись, вышла из комнаты.

  Глава семнадцатая

  Сердце бухало, словно было барабаном, по которому нещадно и с силой бьют. Рассказанная история обо мне, но ни имя, ни события жизни не обрушили лавину воспоминаний. Я оставалась Крысой, я хотела бежать отсюда вместе с Аверсом, и никакие богатства и обхождения мне не были нужны! Даже то, что я цатт, что я не с этого Берега, не ужаснули...

  Была эта жизнь, был один значимый человек, и ничего кроме!

  Сдержат ли они слово? Быть может и нет... поэтому, оставив все, я разыскала Анике и сказала, что побег нужен сегодня. Что Леир и служитель допрашивали меня, задавая вопросы странные и подозрительные. И все планы могут рухнуть... Лесничая скрипела зубами, но решила, что я права.

  Вечером, перед тем как идти кормить пленников, она долго наставляла меня по последним мелочам, дала бутыль, веревки, и после я ждала ее возвращения. Когда Анике вернулась в маленькую кухню, я уже стояла на пороге одетая и с корзиной:

  - Я сказала страже, что их ужин припозднился, и его принесет кто-то из слуг. Выжди еще. Делай все, как я велела!

  - Да, хозяйка!

  - Пусть с тобой будет удача.

  Я порывисто обняла ее, ткнувшись лбом в плечо, но лесничая отдернула меня за шиворот:

  - Хватит нежничать. Не прощаемся.

  И ушла. Я ждала, высчитывая про себя пять раз по сотне, а потом решилась идти. Но едва открыла дверцу, как услышала звук труб от ворот замка. Еще никогда ни одно прибытие кого бы то ни было не возвещалось так. Донеслись еще шум, звуки, снова протяжный голос труб.

  - Наместник! Только бы эти двое не стаи искать меня сейчас!

  Я кинулась вперед.

  - Ужин!

  Двое ратников открыли мне, пропустили, и жадно взялись за корзину. Один сразу разломил курятину и впился зубами в хлеб. Второй достал бутыль.

  - А можно... можно и мне глоток? - Робко попросила я, не торопясь к выходу. - На этих кухнях спину не разогнуть...

  Цатт не понял меня, и я, улыбнувшись, показала пальцем на бутылку и на себя, сложив ладонь, как чарку держу. Тот тоже улыбнулся. Налил себе, протянул, но я из рукава вынула свою крошечную плошку.

  - Мне немного.

  Крепкое вино, в которое Аника добавила ядовитого отвара, разлилось и мне, и ратникам. До смерти оно их убить не убьет, так сказала лесничая, но сознания лишит надолго, и болеть потом будут не один день. Когда они запрокинули головы, то и я, только плошку плеснула за ухо. К счастью, для них незаметно.