Мировая история и социальный интеллект

желающая, разумная и третья, которую он назвал «тимосом»

(духовностью); последняя заключается в оценке предметов, принципов,

людей, а так же склонности к самооценке и признанию таковой

окружающими (если с ними обращаются так, как будто они имеют

меньшую ценность, то это пробуждает гнев).

Эту черту человеческой природы (жажду признания) отмечал и Гегель;

по его мнению, именно она с самого начала истории вела человека в

кровавые смертельные битвы за престиж. Но самое главное: в отличие

от Гоббса и Локка, Платон и Гегель, а вместе с ними и Фукуяма

утверждают, что гордость, тщеславие, «тимос» или «жажда признания»

настолько важны, что не могут быть подчинены прочим казалось бы

более насущным человеческим желаниям.

Далее Фукуяма излагает социально-историческую теорию Гегеля,

согласно которой «борьба за признание» между людьми лежит в основе

исторического процесса, то есть последовательной эволюции

идеологий и форм правления, призванных разрешить проблему

признания одних за счет других и придти, в конечном счете, к

всеобщему равному признанию. После первой смертельной схватки

между людьми только за престиж мир поделился на господ и рабов; со

временем первые стали ленивыми, а последние через труд,

компенсируя свое рабское состояние, получили власть над природой и

создали христианство, предоставляющее всем после смерти свободу и

равенство перед Богом; впоследствии французская революция

перенесла идеи равенства и свободы в земную жизнь (Часть третья.

18).

Таким образом, только демократия, в основе которой лежит равенство

прав и взаимное уважение, позволяет разрешить все противоречия

посредством всеобщего признания. Между тем, «жажда признания» при

либеральной демократии естественным образом перенаправляется из

преимущественно политической сферы в целый ряд других,

способствуя научным открытиям, успехам в бизнесе, музыке и

литературе, в деле защиты страны. Каждый из живущих в таком

сообществе индивидов и есть «последний человек».

Теперь необходимо сказать несколько слов о том, как Фукуяма

понимает феномен культуры и оценивает влияние культурных

факторов на исторический процесс (в особенности на принятие

различными народами либеральной демократии). По его мнению,

культуры в некотором смысле возникают из способности оценивать:

сказать, например, что уважающих старших человек – человек

достойный или что человек, поедающий нечистых животных вроде

свиней, достойным не является.

Таким образом, «тимос» или «жажда признания», есть фундамент для

того, что социологи называют «ценностями». Как мы видели, это

борьба за признание породила отношения господства и рабства во всех

их многообразных проявлениях и моральные кодексы, произошедшие

из них, - почитание подданного к монарху, крестьянина к помещику,

надменное чувство превосходства у аристократа и так далее (Часть

четвертая. 20). С точки зрения Фукуямы религия, мораль, национализм,

в общем, вся духовная сфера общественной жизни, есть порождение

(продукты) тимотической части души, результат борьбы за признание.

Вообще, он отмечает, что уникальность отдельных культур вполне

может затруднить демократизацию отдельных стран: “Успех и

стабильность либеральной демократии никогда не определяется

простым механическим приложением универсальных принципов и

законов”. “Культура – в виде сопротивления преобразованию

определенных традиционных ценностей в ценности демократические

(имеются в виду рациональность, секулярность, мобильность,

толерантность и способность сопереживать) – может, таким образом,

представлять собой препятствие на пути демократизации” (Часть

четвертая. 20). Однако сразу говорит, что огромная ошибка Макса

Вебера и некоторых других состояла в том, что они считали, якобы

демократия может возникнуть и прижиться “лишь в специфической

культурной и социальной питательной среде маленького уголка

западной цивилизации”; по его мнению, последняя возникла как

наиболее рациональная из возможных политических систем, которая

основана на универсальных аспектах человеческой личности, а поэтому

подходит для самых разных культур.

Хотя неразвитость гражданского общества и сознания, национализм,

религия и социальное неравенство немалые преграды на пути

демократизации, но при умелом и мудром государственном

руководстве, постепенном осуществлении политики по либерализации

и демократизации общественной жизни традиционное общество, где

преобладают авторитарные и семейные ценности, коллективизм и т.п.,

в конечном счете, будет трансформироваться в современное,

усвоившее новую совокупность демократических ценностей, которые

станут столь привычными, что это приведет к иррациональному их

почитанию. (По его утверждению именно по этой причине Ницше

назвал государство “самым холодным из всех холодных чудовищ”,

уничтожающим народы и их культуры, навязывая им “сотни желаний”).

Фукуяма оканчивает свою книгу, описывая процесс мировой

демократизации и либерализации и квинтэссенцию собственной

теории, следующей метафорой. Отдельные государства

представляются ему в виде движущихся к одному городу (то есть

либеральной демократии) множества разноцветных, изготовленных из