Мировая революция. Воспоминания

В повоенной Европе, в особенности в поясе малых народов, который тянется от Северного Мыса до Матапана, таким образом, на пространстве между бывшей Германией и Россией возникли новые, малые государства, соответствующие в общем тем народам, которые живут в этой области. Особенно Австро-Венгрия распалась на государства тех народов, из которых она ранее состояла. В Европе сравнительно, больше всего малых государств; Азия разделена скорее политически, чем национально (уже в одной Индии живет столько же национальностей, как в целой Европе, но они разделены более чем на 700 государств, которые все находятся под управлением Англии); Африка тоже разделена политически; в Америке находится малое количество народов; Австралия является фактически английской. Многочисленность национальных государств в Европе соответствует культурной зрелости, культурной интенсивности, которая понемногу изменяла политическую экстенсивность. В Европе находится наибольшее количество независимых государств, на втором месте стоит Америка; в Азии, несмотря на то что она является наибольшим материком, таких государств мало, в Африке их еще меньше.

Большим народам, особенно же англичанам и американцам, привыкшим прямо к континентальным размерам, при которых лингвистические вопросы не играют роли, освобождение малых народов и возникновение малых государств кажется затруднительной и неприятной политической и лингвистической «балканизацией». Но условия жизни таковы, каковы они есть, они выработаны природой и историей: благодаря вековому насилию Турция, Австро-Венгрия, Германия и Россия упростили половину Европы, но это было сделано исключительно насильственно и механически, а следовательно, и лишь временно; балканизацию можно устранить лучше всего свободой и демократией.

Задача заключается в том, чтобы большие народы, которые до сих пор угрожают народам малым и одновременно друг другу, согласились с принципом, что все народы, и большие и малые, являются равноправными государственными и культурными индивидуальностями. Эволюция в последние годы развивалась в благоприятном для малых народов направлении. Против немецкого господства в Европе вспыхнула мировая война; союзники провозгласили равноправие малых народов, их права особенно защищал президент Вильсон своим лозунгом самоопределения народов. Основу этой идеи кодифицировали мирные договоры.

Нужно считаться, конечно, и с тем, что благодаря войне и миру прежняя ревность великих держав не прекратилась; к старым горечам присоединились новые обиды поражений и неисполненных надежд и планов победителей. Но, несмотря на все недостатки, мирные договоры установили более справедливые отношения в целой Европе, чем были до войны, будем же надеяться, что натянутость между народами и государствами постепенно исчезнет.

Поучение, данное войной, надеемся, утвердит мир, несмотря на все споры; недостатки мирного устройства Европы могут быть разрешены каждый раз без пролития крови. Несмотря на все затруднения, можно сказать, что уже вдали рисуются побеги вольной европейской федерации на месте абсолютистического господства над Европой одной или нескольких, друг друга уничтожающих держав. В такой новой Европе может быть обеспечена независимость даже самым малым национальным индивидуальностям. По этой причине Лига Наций и ее деятельность могут быть поучительной аналогией для возможной объединенной Европы.

Часто, еще задолго до войны, высказывались сомнения, может ли наш народ, да и вообще малый народ быть независимым. Из этих сомнений возникла известная фраза Палацкого о необходимости Австрии как федерации народов. Я охотно руководствуюсь Палацким, а потому я постоянно сознавал затруднения и совершенно особые проблемы малого народа, но все же верил в возможность нашей независимости. Я высказал это в своих чешских работах; из этой веры возникла вся моя политика и политическая тактика; благодаря этой вере я решился во время мировой войны на борьбу с Австро-Венгрией. Я считал нашу свободу возможной в том случае, если, как это требовал Гавличек, мы будем морально свежи и всегда готовы к защите своей свободы, если у нас будет достаточно широкий политический горизонт для разумной и честной внутренней и внешней политики, если мы приобретем симпатии Европы и если, наконец, в Европе усилится демократия: при всеобщей демократии невозможно угнетение одного народа другим; демократическая свобода делает возможной и независимость малых народов. Это доказывает история Европы с XVIII века: начиная с Великой Революции, со все возрастающей свободой и демократией, освобождаются один за другим малые и угнетенные народы. Мировая война является завершением этого освободительного движения: из-за мировой войны и революции, ею подготовленной, пали три державы, которые угнетали целый ряд народов; теперь дана возможность существования демократической Европы, а благодаря этому и свободе и независимости всех народов.