Мировой беспорядок

Вторая причина стабильности была структурной. В отличие от Ближнего Востока, где чрезвычайно важны племенные и религиозные узы и где многие границы оформились в отдаленном прошлом, в Азии большинство стран обладают сильной общегражданской идентичностью и располагают крепкими правительствами. Китай, Япония, Южная Корея – все эти страны опираются на славные традиции, являясь при этом государствами с высокой степенью демографической и языковой однородности.

Третью причину стабильности в регионе олицетворяли собой Соединенные Штаты Америки. США бесславно покинули Южный Вьетнам в 1975 году, но не бросили ни Азию, ни Тихоокеанский регион как таковой. Напротив, они поддерживали там свое значительное военное, экономическое и дипломатическое присутствие и заключали союзы с такими странами, как Япония, Южная Корея, Филиппины, Таиланд, Австралия и Новая Зеландия. Дружественные отношения и фактическое присутствие в регионе вместе способствовали сдерживанию потенциальных авантюристов и агрессоров и ослабляли стремление местных правительств к самодостаточности в сфере безопасности (а такое стремление чревато более частыми конфликтами, наличием многочисленной постоянной армии и желанием, вполне возможно, обзавестись ядерным оружием).

Сказанное не означает, что политика США в Азии всегда была идеальной. Напротив, американская политика национальной безопасности в последние двадцать пять лет отличалась, скажем так, географической предвзятостью, порождавшей искажения стратегической перспективы. Тот факт, что американские дипломатические и военные усилия на протяжении этого периода фокусировались в основном на Ближнем Востоке (две войны в Ираке, затяжной конфликт в Афганистане, попытки обеспечить мир между Израилем и палестинцами, конфликт вокруг иранской ядерной программы, преодоление последствий «арабской весны»), не ускользнул от внимания политиков Азиатско-Тихоокеанского региона. У друзей, равно как и у врагов США, сложилось мнение, что Америка больше не воспринимает эту часть мира как область своих жизненно важных интересов. Это мнение ширилось и укреплялось, и поведение США оттенялось явным желанием Китая играть все большую роль в региональных экономических организациях, наращиванием китайской военной активности, а также в первую очередь недвусмысленными притязаниями КНР на морское и воздушное пространство и на острова в Южно-Китайском и Восточно-Китайском морях.

В некоторой степени США действительно отступили. В начале своей деятельности администрация Обамы сформулировала концепцию разворота к Азии (позже переосмысленную как «восстановление равновесия»), тем самым сигнализируя миру о том, что чрезмерное внимание к Ближнему Востоку остается в прошлом[143]. Эта концепция виделась вполне здравой, пускай ее обнародование еще сильнее раздосадовало традиционных партнеров Америки на Ближнем Востоке и в Европе (но не факт, что ободрило американских партнеров в Азии). Кроме того, перефразируя Вуди Аллена, если в обычной жизни 80 процентов успеха сводятся к умению быть на виду, то во внешней политике успех на 80 процентов достигается за счет последовательности в действиях. В этом отношении американская политика была провальной. Визиты президента США в регион отменялись, а во второй срок президентства Обамы ни государственный секретарь, ни советник по национальной безопасности президента не обозначили регион публично как приоритетный. Усиление морского и воздушного присутствия США происходило медленно и сводилось в конечном счете к спонтанным операциям и учениям для «обуздания» китайских амбиций. Самое главное, администрация Обамы завершила в 2015 году переговоры по заключению регионального торгового соглашения – Транстихоокеанского партнерства (ТТП)[144][145]. Однако этот безусловно позитивный результат оказался бесполезным, поскольку реализация соглашения «подвисла» из-за противоречий внутри США. В итоге вследствие динамики собственного развития и непоследовательной политики США Азиатско-Тихоокеанский регион словно замер в своего рода подвешенном состоянии – стабильность на поверхности при отсутствии уверенности в будущем.