Мировые религии. Индуизм, буддизм, конфуцианство, даосизм, иудаизм, христианство, ислам, примитивные религии

Это описание наглядно свидетельствует о его характере в ранние годы – о том, каким донесли его до нас предания. Согласно им, он был чист сердцем, любим в кругу родных, ласков и мягок по натуре. Собственные утраты научили его сопереживать людским страданиям во всех проявлениях, он всегда был готов помогать людям, особенно бедным и слабым. Своим чувством чести, долга и преданности с возрастом он снискал высокие и завидные звания «Истинного», «Праведного», «Внушающего доверие». Но несмотря на его заботы о других, он оставался далек от них по взглядам и обычаям, оказался в одиночестве в порочном и вырождающемся обществе. По мере того как он рос, переходя от детства к юности и от юности – к зрелости, необузданная рознь его современников, возобновляющиеся вспышки бессмысленных раздоров среди племен, частые на базарах Мекки, и общая безнравственность и цинизм тех времен вызывали у будущего пророка ужас и отвращение. Молча и сосредоточенно он уходил мыслями в себя.

После достижения зрелости он занялся караванным делом и в возрасте двадцати пяти лет поступил на службу к богатой вдове по имени Хадиджа. Его рассудительность и цельность произвели на нее глубокое впечатление, постепенно отношения между ними стали глубже, переросли в любовь. Несмотря на то, что она была на пятнадцать лет старше его, они поженились, и этот брак оказался счастливым во всех отношениях. В долгий одинокий период, который ему предстоял, когда в Мухаммеда не верил никто, даже он сам, Хадиджа неуклонно оставалась рядом, утешала его и оберегала слабый огонек надежды. «Бог, – гласит предание, – утешал его через нее, ибо она облегчала его ношу».

После женитьбы Мухаммеда прошло еще пятнадцать лет приготовлений, прежде чем началось его служение. На горе Джабаль-ан-Нур в предместьях Мекки была пещера Хира, куда часто удалялся Мухаммед, нуждаясь в уединении. Всматриваясь в тайны добра и зла, не в силах смириться с неотесанностью, суевериями и братоубийством, которые считались обычным делом, «это огромное пылающее сердце, кипящее и бурлящее, как великое горнило мыслей», стремилось к Богу[175].

Пустынные джинны не имели отношения к этим стремлениям – в отличие от одного божества. Ему, именуемому Аллахом[176], жители Мекки поклонялись не как единственному, но тем не менее как внушающему трепет Богу. Творец, высший опекун, определяющий судьбу человека, он был способен вызывать истинно религиозные чувства и неподдельную преданность. Приверженцы религиозного созерцания тех времен, называемые ханифами, поклонялись исключительно Аллаху, и Мухаммед был одним из них. Во время религиозных бдений, зачастую продолжавшихся всю ночь, реальность Аллаха становилась для Мухаммеда все более очевидной и вызывающей трепет. Грозный и прекрасный, реальный как жизнь, как смерть, как вселенная, предопределенная им, Аллах, по мнению Мухаммеда, гораздо более велик, чем полагали его соотечественники. Этот Бог, чье величие изливалось из пустынной пещеры и заполняло все небеса и землю, явно был не просто каким-то божеством или даже величайшим из богов. Он был тем, на что буквально указывало его имя: тем самым Богом, Единственным, не имеющим себе равных. Вскоре из этой пещеры должна была раздаться величайшая фраза на арабском языке – полный глубокого смысла, благоговейный возглас, способный сплотить народ и распространить его силу до пределов известного мира: «Ля иляха илля Ллах!» Нет божества, кроме Аллаха!

Но прежде, примерно в 610 году, пророку предстояло получить свою миссию. Постепенно, по мере того, как приходы Мухаммеда в пещеру становились все более притягательными, повеление, которое позднее он счел предопределенным, обретало форму. Это было то же повеление, которое ранее выпало на долю Авраама, Моисея, Самуила, Исаии и Иисуса. Откуда бы и когда бы ни исходил этот призыв, по форме он может быть разным, но суть остается одной и той же. Глас с неба объявляет: «Ты назначен». В Ночь Могущества (Ночь аль-Кадр), когда необычный покой пронизал все сотворенное и вся природа обратилась к своему Господу, в разгар этой ночи, говорят мусульмане, Книга открылась готовой к этому душе. Некоторые добавляют, что в годовщину этой Ночи можно услышать, как растет трава и говорят деревья, и те, кто услышит это, становятся святыми или мудрецами, ибо в ежегодное возвращение этой Ночи можно видеть все вокруг сквозь персты Бога[177].

В первую Ночь Могущества, когда Мухаммед лежал на полу пещеры, а разум его был скован глубочайшим созерцанием, явился ему ангел в облике человека. И этот ангел велел ему: «Провозглашай!»[178], и он ответил: «Я не провозглашающий»; после чего, как сообщал сам Мухаммед, «ангел взял меня в объятия, пока не достиг предела моего терпения. Потом он отпустил меня и снова сказал: «Провозглашай!» И опять я ответил: «Я не провозглашающий», и опять он взял меня в объятия. Когда он вновь дошел до предела моего терпения, то сказал: «Провозглашай!», а когда я и теперь возразил, обнял меня в третий раз, возгласив: