Мировые религии. Индуизм, буддизм, конфуцианство, даосизм, иудаизм, христианство, ислам, примитивные религии

Ничто другое Будда не считал настолько тлетворным, как этот господствующий фатализм. Он отрицал лишь одно утверждение – «глупцов», которые твердили, что нет ни действия, ни поступка, ни силы. «Вот он, путь к концу страданий. Ступайте по нему!» Более того, каждый человек должен сам проложить этот путь благодаря собственной активности и предприимчивости. «Те, кто, полагаясь лишь на себя, не станут ждать помощи ни от кого, кроме самих себя, достигнут наивысших вершин»[67]. Рассчитывать нельзя ни на бога, ни на богов в целом, ни даже на Будду. Когда я уйду, говорил он последователям тех времен, не трудитесь молиться мне; ибо когда я уйду, я в самом деле уйду. «Будды лишь указывают путь. Усердно трудитесь ради своего спасения»[68]. Представления о том, что лишь брахманы способны достичь просветления, Будда считал смехотворными. К какой бы касте ты ни принадлежал, говорил он своим последователям, ты можешь достичь просветления уже в теперешней жизни. «Пусть люди, не обделенные умом, придут ко мне честно, искренне и открыто, и я научу их, и если они исполнят наставление, то сами поймут и осознают высшую религию и цель».

6. Будда проповедовал религию, лишенную сверхъестественного. Он порицал все виды гаданий, прорицаний и предсказаний, как низкое искусство, и хотя по собственному опыту знал, что в человеческом разуме заложены силы, в настоящее время называемые паранормальными, он запрещал своим приверженцам экспериментировать с ними. «Так вы узнаете, что этот человек – не из моих учеников: если он пытается совершить чудо». Ибо он считал все эти обращения к сверхъестественному и упования на него равносильными поиску обходных путей, легких ответов, простых решений, только отвлекающему внимание от сложной практической задачи движения вперед и вверх своими силами. «Так как я чувствую опасность в практике мистических чудес, я решительно не одобряю их».

Вопрос о том, была ли религия Будды – без власти, ритуала, теологии, традиции, милости и сверхъестественного, – также религией без Бога, оставим для последующего рассмотрения. После смерти Будды все внешние атрибуты, от которых он старался оберегать свою религию, резко вошли в нее, но при жизни он удерживал их на расстоянии. Вследствие этого изначальный буддизм представляет нам вариант религии, который уникален и в силу этого бесценен с точки зрения истории, ибо каждое знакомство с формами, которые способна принимать религия, пополняет наше понимание, в чем заключается ее сущность. Изначальный буддизм можно охарактеризовать следующим образом:

1. Он был эмпирическим. Никогда еще религия не излагала свои доводы, столь явно апеллируя к прямому подтверждению. По каждому вопросу окончательной проверкой истинности становился личный опыт. «Не руководствуйся ни объяснениями, ни рассуждениями, ни умозаключениями»[69]. Истинный ученик должен «познавать сам».

2. Он был научным. Качество жизненного опыта он сделал заключительным испытанием и направил внимание на поиски причинно-следственной связи, влияющей на этот опыт. «При наличии этого случается то; в его отсутствие того не случается»[70]. Нет такого следствия, чтобы у него не было своей причины.

3. Он был прагматичным – трансцендентально прагматичным, если угодно, чтобы отличить его от акцента на практических проблемах в повседневной жизни, и тем не менее прагматичным – ведь его заботило решение проблем. Не давая уводить себя в сторону гипотетическими вопросами, Будда следил, чтобы его внимание оставалось прикованным к ситуациям, требующим разрешения. Не будь его учения полезными инструментами, они не представляли бы вообще никакой ценности. Будда сравнивал их с плотами: они помогают людям перебираться через реки, но после того, как дальний берег будет достигнут, теряют всякую ценность.

4. Он был целебным. Слова Пастера «я не спрашиваю ни о ваших взглядах, ни о вашей религии, – лишь о природе вашего страдания» могли бы в равной степени принадлежать Будде. «Одному я учу, – говорил он, – страданию и прекращению страдания. Только недуг и исцеление недуга – вот что я провозглашаю»[71].

5. Он был психологическим. Здесь это слово используется как противопоставление метафизическому. Вместо того, чтобы начинать со вселенной и переходить к месту человека в ней, Будда неизменно начинал с человеческой участи, ее трудностей, процессов, помогающих справиться с ними.

6. Он был эгалитарным. Демонстрируя широту взглядов, беспрецедентную в те времена и нечасто встречающуюся в любые другие, Будда утверждал, что женщины способны достигать просветления так же, как и мужчины. И отвергал лежащую в основе кастовой системы предпосылку о способностях, передающихся по наследству. Родившись кшатрием (воином, правителем), но обнаружив, что по характеру он брахман, он нарушил кастовые границы и открыл свою общину всем, независимо от положения в обществе.