Миры двоедушия. Эхо голодного хаоса

— Прости, дядя. Но контролировать эмоции — сложно. Ты только посмотри, в какое положение тётя поставила Литу! Про Лукаса — вообще молчу, — бросила на Мачо мимолётный взгляд.

Уверена, Герреро готов был лучше провалиться сквозь землю, нежели участвовать в этом треше.

«Пролетарий» хмурился, но сдерживался, всё ещё соблюдая дистанцию «рабочий — хозяин».

Хотя сестрёнка неплохо так сократила это расстояние.

— Лу-у-укас… — невнятно протянула она, основательнее повиснув на шее парня. Прильнула к его плечу и… мгновенно уснула, кажется, меньше всех заботясь о том, какую «бомбу» взорвала.

— Что вообще здесь делал садовник?! — вдруг истерично завопила Мымра, опомнившись. — Его дело — гонять кротов и стричь кусты! — пренебрежительно поморщилась в сторону испанца.

— Я его позвала! Довольна? — грубо и жёстко вылетело из меня. Стервозное лицо вмиг исказилось в ещё более отвратительной гримасе. — Мы просто болтали. Если бы ты не устроила цирк и смотрины, ничего бы не произошло!

— Мутантка-а-а! Вы опозорили меня! Я вам всем за это покажу! — вновь взвизгнула «Примадонна», сжимая кулаки, будто не слышала моих слов.

Не знай она отныне, что я способна за себя постоять, точно вцепилась бы мне в волосы, которые столько раз пыталась отстричь, изуродовать и сдать в лабораторию.

Фантомная ледяная ручища как раз только-только отпустила их.

— Воплотился в жизнь твой самый страшный кошмар, — добивала я Латексную Фею. — А виновную найдёшь только в зеркале. Вот ей и показывай!

Змеюка брызгала ядом во все стороны, игнорируя слова, не играющие на руку, и билась в отчаянных конвульсиях самооправдания.

— А ты — уволен! — выстрелила она вытаращенным взглядом в бедного Мучачо. — Завтра же собирай свои драные дешёвые манатки, неблагодарный!

— А вот это уже не тебе решать! — наконец, громогласно вклинился в разговор хозяин дома. — В чём парень виноват? Наша дочь с первого дня на него заглядывается! Думаете, если меня часто нет дома, то ничего не замечаю и не знаю?! — я обомлела. Обычно Роберт более сдержан, но сейчас его будто прорвало. — Я специально наблюдал. Он на Литу почти не смотрит, лишнего себе не позволяет. Занимается работой — не более!

— Gracias! Благодарю, Мистер Голдсвамп, за верное восприятие ситуации! — тут же затараторил испанец, от волнения, с бóльшим акцентом.

Смугляшу явно немалых сил стоило не сорваться.

— Вы ещё попляшете у меня! — прищурилась Самка цербера, обжигая нас поочерёдно адским пламенем. — В ногах моих ползать будете! — демонстративно развернулась она, вскинув блестящий подбородок, и, виляя рыхлым задом, поспешила к оставшимся гостям.

Дядя небрежно махнул рукой в сторону жёнушки, даже не взглянув на Её Конейшество, и всецело занялся дочерью: заботливо гладил «пружинки» и чумазое лицо Кудряшки, пытаясь разбудить. Но ничего не помогало.

Звезда вечеринки лишь сильнее вжалась в плечо объекта обожания, забавно причмокивая губами, сохранившими остатки размазанного перламутра.

Было заметно, насколько Роберту стыдно перед всеми нами…

Наконец, он просто перевалил засоню на себя, кое-как разомкнув замок из её тонких пальцев, жадно впившихся в смуглую шею… И, едва Лита оказалась полностью в его руках, молча направился в сторону Владений ЛиМи.

Я двинулась следом, но внезапно…

— Aguamarina! — Лукас вцепился в моё запястье. Ладонь испанца от пережитого стресса была влажной.

Меня переполняли смешанные чувства!

С одной стороны — совершенно неуместная обида.

С другой — осознание, что Черноглазый в этой ситуации жертва.

Тем более, отныне я точно не могла больше позволить повториться произошедшему между нами…

Табу.

Это было просто помешательством, буйством гормонов, моментом слабости — называйте, как хотите.

— Не сейчас! — высвободила я рывком свою руку из его и поспешила прочь, вслед за родственничками, даже не взглянув на укротителя резиновых змеев.

* * *

В моём солнечном сплетении словно бушевал целый рой безжалостных мошек. Это продолжалось уже какое-то время, и я не понимала, почему. Но иногда — дышать становилось невыносимо больно.

Шквал обрушившихся эмоций окончательно лишил равновесия. С трудом удавалось сдерживать слёзы.

«Нужно быть сильной! Это дурацкое происшествие — всего лишь временный эпизод жизни!»

Чувство, будто впереди меня ждёт нечто грандиозное, яркое, необыкновенное — не покидало.

Вдохнув сквозь боль приличную порцию влажного ночного воздуха, я собралась, ускорила шаг и поспешно скрылась в пучине особняка, только скользнула за стеклянный дверной проём.

«Не смей оборачиваться!» — давала себе внутреннюю установку, осознавая, что Он смотрит вслед…

* * *

Перекошенная лживой улыбкой ЖаБетта в визгливой панике бегала по гостиной, пытаясь хоть как-то реабилитироваться в глазах представителей элитных семейств.

А я постаралась максимально незаметно проскользнуть наверх, в условно свою комнату.

Иссякли силы терпеть это унылое лицемерие.

К тому же, настроение неотвратимо стремилось к нулю.