Миры Уильяма Моррисона. Том 1

— Очень интересный и неожиданный эффект, — принялся бормотать он. — Замедленная вторичная реакция… интенсификация сил натяжения… Вероятно, это поможет создать более крепкую сталь…

Он положил один орешек на мыльный камень на лабораторном столе и с силой ударил по нему молотком. Орешек погрузился в камень, а в молотке появилась вмятина, хотя на самом орешке не появилось ни царапинки. Хортон Перри все еще изрыгал проклятия, не замечая ничего вокруг.

Год спустя, вскоре после рождения первого внука, Хортон Перри вновь посетил лабораторию. За истекший год он так и не получил от зятя решения проблемы, а появление на свет внука стоило ему пять тысяч долларов, которые Анджела самым наглым образом выманила из отца, так что он чувствовал на душе горький осадок.

Его зять, не считая сотворения ребенка, больше не добился никаких заметных результатов. Ну, да, он опубликовал пару научных статей о природе сил поверхностного натяжения, но они были полны ученой тарабарщины, так что Перри с отвращением отказался их читать. А решения своей проблемы он так и не получил.

Пэйн, как ему сказали, находился в дальнем крыле здания, так что Перри сел за его стол и принялся ждать, праздно блуждая глазами вокруг, а пальцами то и дело ощупывая новую вставную челюсть, появившуюся у него после дегустирования злосчастных бронированных орешков.

Перри терпеть не мог тратить впустую драгоценное время, поэтому минут через пять внутри у него уже все кипело. Еще через пять минут он вскочил и пошел к выходу, но в дверях столкнулся с каким-то человеком.

В руке незнакомец держал револьвер, и Перри не на шутку перепугался, да так, что не запомнил ни роста, ни возраста, ни какие-либо иных особых примет злоумышленника.

— Мне нужна формула, доктор Пэйн, — сказал незнакомец вместо приветствия.

— Уберите оружие, — ответил Перри.

— Не валяйте дурака, доктор. Я могу застрелить вас и уйти, прежде чем кто-либо поймет, что произошло. Мне нужна ваша формула.

— Почему вы называете меня доктором? — возмутился Перри.

— И не мелите чепуху о формуле, о которой я слыхом не слыхивал.

— Я говорю о формуле, которую вы упоминали в ваших статьях, доктор. Ту, что усиливает поверхностное натяжение. Отдайте ее мне.

— Я все время пытаюсь вам сказать, что я не доктор Пэйн! — взревел Перри. — И кроме того…

И в эту секунду в кабинете появился Пэйн. Он бросил взгляд на револьвер в руке незнакомца, потом на стену позади него.

— Мне показалось, кто-то упомянул мое имя, — сказал он.

— Значит, это вы — доктор Пэйн? — спросил незнакомец. — Отлично! Отдайте мне формулу.

— Боюсь, что не могу этого сделать, — извиняющимся тоном сказал Пэйн. — Я не хочу чтобы моими методиками воспользовался кто-то еще. По крайней мере, не сейчас. И я не думаю, что вам стоит продолжать целиться в меня из револьвера. Это, знаете ли, опасная штука. Лучше отдайте его мне.

Он протянул руку к револьверу. Незнакомец отступил на пару шагов, обескураженный таким поведением.

— Стойте на месте, доктор! Говорю вам в последний раз, отдайте мне формулу. Не злите меня, иначе я выстрелю!

— Чушь, — сказал Пейн и сделал шаг вперед.

Револьвер выстрелил несколько раз подряд. Хортон Перри нырнул за письменный стол. Пули ударили в грудь его зятя, но Пэйн не упал. Он просто немного отшатнулся, а пули срикошетировали от него, как от танковой брони.

Такое Хортон видел лишь в комиксах. Он отказывался верить своим глазам. Несостоявшийся грабитель, казалось, ощутил то же самое. Он выпучил глаза и несколько раз нервно сглотнул, тяжело дыша разинутым ртом. При этом он чувствовал себя ребенком, впервые увидевшим фокусника.

Внезапно злодей вышел из оцепенения. Перехватив револьвер за ствол, он с силой ударил Пэйна рукояткой по голове. Пейн опять слегка пошатнулся, но остался на ногах, а револьвер вырвался из руки нападавшего и упал на пол.

Незнакомец тут же развернулся и ринулся к двери. Пэйн бросил в него горстку орехов, которые достал из кармана. Пара орешков попали бегущему в голову. Тот заорал от боли, словно получил по голове кирпичом, и скрылся за дверью. Когда он исчез, Пейн подбежал к тестю.

— С вами все в порядке? — спросил он.

— Да, но что происходит? Вы не ранены?

— Нет. Пули не могут пробить мою кожу.

— Так это не какой-нибудь трюк? Я хочу сказать, вы ведь не загипнотизировали меня, чтобы я увидел все это?

— Нет, я вообще не умею гипнотизировать. Просто я обработал свою кожу по той же методике, которую разработал для орешков. Теперь ее невозможно пробить обычными средствами.

— Обработали кожу?

— Ну да.

— И вы ни на волос не продвинулись в решении той проблемы, о которой мы говорили в прошлом году?

— Этот вопрос оказался более сложным, чем я думал вначале, — рассеянно сказал Пэйн. — Вот если бы вы прочитали мои статьи…

— Я попытался, но не смог ничего понять.

— Да, это недостатки нашей образовательной системы. Любой взрослый человек должен разбираться…

— Не смейте делать грязных намеков о моем образовании, — заорал Перри.