Миры Уильяма Моррисона. Том 3

После еды отец удивил Кэрол, сказав:

— Почему бы вам не остаться у нас, мистер Каллендэр? Поспите в гостевой комнате, а завтра я, возможно, смогу дать вам немного полезной информации.

У Каллендэра ожили глаза.

— Вы серьезно? Вы думаете, что из рассказанного мною сможете определить, из какой я могу быть колонии?

— Я сказал «возможно». Не надо слишком надеяться на это.

Лицо Каллендэра снова застыло.

— Спасибо за предупреждение, — безжизненным голосом сказал гость.

Позже, когда он ушел в свою комнату, Кэрол спросила:

— Папа, ты что, действительно думаешь, что сможешь ему помочь?

— Все зависит от того, что ты вкладываешь в слово «помочь». Кэрол, почему ты так интересуешься им? Может ты влюбилась в него?

— Пожалуй…

— При данных обстоятельствах это звучит совершенно по-идиотски. Есть ли какой-нибудь смысл выяснять, почему ты влюбилась в него?

— Ну, он выглядел таким потерянным. Думаю, во мне сработал материнский инстинкт и…

— Самый настоящий случай великой страсти, с которым я когда-либо сталкивался, — сухо произнес отец. — Почти такой же настоящий, как твой предыдущий опыт.

Кэрол вспыхнула.

— Он не похож на Джона!

— К счастью, ты права, — сказал ей отец. — По существу, Бэрр был просто эгоистичным ребенком. Я не могу представить, что он бы потратил всю жизнь ради поисков потерянных жены и детей. Но на будущее, Кэрол, если ты будешь влюбляться, то не делай это так стремительно. Стоит же немного и повыбирать.

— Да знаю я, — кивнула девушка. — Кроме того, есть еще жена и дети. Но не волнуйся, папа. На этот раз я не брошу работу и не отправлюсь за несколько миллионов миль, чтобы забыться.

— В этом и нет нужды. — Лицо отца стало обеспокоенным. — Ты будешь должна решить свои проблемы прямо здесь.

— Ты не ответил на мой вопрос, — улыбнулась Кэрол. — Ты действительно думаешь, что сможешь помочь ему?

— На это нелегко ответить. Мы должны будем подготовить его к шоку, Кэрол. К очень сильному шоку. Именно поэтому я и хотел убедиться, что ты влюбилась в него. Это может помочь ему перенести кое-что.

— Что именно?

Отец заколебался.

— Ты когда-нибудь слышала о Д-терапии, о которой он упоминал?

Она покачала головой.

— Я так и думал, — сказал отец, и в голосе у него внезапно послышалось сострадание. — Кэрол, у тебя на руках будет очень больной человек. Это не будет приятно для нас с тобой, но будет просто ужасно для него. Но ему придется пройти через это. Ему нужно сказать правду.

— Ради Бога, какую правду?

— Буква «Д» в Д-терапии означает долговременность. И это отнюдь не лечение. Именно для этого его увезли в космос. Но теперь ты видишь, почему это было признано опасным и прекращено. Ты не слышала об этом потому, что от таких методов отказались двести лети назад. Каллендэр дрейфовал в космосе не год или два, как он считает. Он дрейфовал там в течение двух столетий.

— Нет! НЕТ!!!

— Именно поэтому одежда на фотографии выглядит странной. К этому стилю возвращались с полдюжины раз, и всякий раз с некоторыми изменениями. Именно поэтому он не сможет найти жену и детей на спутниках Юпитера. Их начали колонизировать всего лишь девяносто лет назад.

— Но он сказал…

— Он никогда не найдет жену и детей. Они прожили свою жизнь, умерли и похоронены в далеком прошлом. Он тоже должен был умереть вместе с ними, а не жить сейчас.

— Нет, нет, — ужаснулась Кэрол, — тогда бы я вообще не встретилась с ним.

Она была бледной и дрожала. Отец обнял ее, и она положила голову к нему на плечо.

— Возможно, ты и права, — сказал мистер Марш. — Не знаю. Но, так или иначе, ему нужно все рассказать. И для тебя будет лучше, если я сделаю это сам.

Кэрол молчала. Они оба думали о спящем человеке, который еще не знал, что старая жизнь закончилась, а утром его ждет такое трудное начало новой жизни.

Galaxy Science Fiction, July 1955

ХИТРЫЙ БАНГЕРХОП

Колмер был пять футов четыре дюйма высотой и столь же свиреп, как юный кролик, но зато у него был мощный голос, который он использовал вовсю.

— Вы разжирели на лучших человеческих умах! — буквально гремел он. — Почему вы считаете, что знаете о будущем больше меня?

Л. Ричард де Вик нервно барабанил пальцами по кнопке вызова секретаря, но не спешил ее нажимать. Он вздохнул, позволяя бушевать вокруг себя буре ярких оскорблений. Такова уж у него работа.

Есть редакторы, которые отлично чувствуют стиль и ритм произведений, у де Вика было полное отсутствие музыкального слуха. Есть редакторы, которые легко заводят отношения и привлекают новых авторов, де Вик не сумел подружиться даже с собственной матерью, а все его последующие отношения кончались еще хуже.

Как у редактора, у де Вика был лишь один настоящий талант, а именно способность переносить грубое обращение. И его было вполне достаточно. Пусть автор приходит и выкладывает весь свой набор — паршивая реклама, жалкое производство, преднамеренное, рассчитанное оскорбление от мисс Харгрив в приемной, которая притворилась, что не помнит его имя! — и именно де Вик должен был благополучно вынести эту бурю.