Mise en Place (СИ)

— Предпочитаешь другое место? — спросил Джон, одновременно ужасно вежливо и раздражённо.

— Ну, я надеялся трахнуть тебя им. Поскольку у меня до сих пор не было возможности это сделать, а ты, вероятно, настолько зол на меня, что больше не вернёшься, логично предположить, что это мой единственный шанс.

— Ты, придурок недотраханный, — простонал Джон и упал на спину на матрас, что было гораздо лучше, но он прикрыл лицо рукой со свежим загаром, что было гораздо хуже, потому как означало, что рот Джона больше не доступен для поцелуев.

— На самом деле, надеюсь, что больше нет.

— О, мой бог.

— Ты продолжаешь так говорить, — пожаловался Шерлок, перекатился и накрыл Джона своим телом, вклинившись между его ног. Джон не протестовал, и это было многообещающе.

— Ты совершенно невозможный. Тебе не кажется, что ты меня уже достаточно выебал?

— Позволь мне это исправить, — предложил Шерлок и проследовал поцелуями по телу Джона: от шеи, через ключицу, к животу, который затрясся, когда Джон начал смеяться.

— Ой, щекотно.

— Прекрати смеяться, ты губишь момент, — зарычал Шерлок.

— Что, никакого смеха в спальне? Приятель, у тебя печальная любовная жизнь.

— Ты зол на меня, ты не можешь одновременно хихикать и злиться на меня.

— Эй, — сказал Джон и сел. Это движение оторвало Шерлока от поцелуев, и он в удивлении сел на пятки. — Это так не работает. Мы не будем заниматься агрессивным сексом, чтобы поставить на всём этом точку.

— Разумеется, нет, Джон. Мы займёмся агрессивным сексом, потому что ты зол и мы собираемся заняться сексом, но всё останется как было. — Шерлок нахмурился. — Если только… ты этого не хочешь. Я… не буду останавливать тебя. Если это всё, чего ты от меня хочешь.

— Что?!

— Ты, — сказал Шерлок. — Ты ведь за этим сюда пришёл? Разобраться со мной? Нагота, возможно, была моей идеей, но ты не возражал. Зачем ты сюда пришел, если не заняться грубым, агрессивным сексом?

Джон выдохнул, закрыл глаза на мгновенье и покачал головой. Шерлок наблюдал за ним, смотрел, как потрясенное выражение на его лице постепенно переходит в недоверчивое, сердитое и, наконец, смирившееся. И он ждал — с колотящимся сердцем, голый, открытый и израненный, чувствующий себя намного более уязвимым, чем когда-либо за всю свою жизнь.

Когда Джон снова открыл глаза, он протянул руку и прикоснулся к щеке Шерлока.

— Я сказал тебе, — произнёс Джон, — что я люблю тебя. И я получил твоё глупое, непонятное сообщение, и я думаю, что ты гениальный законченный идиот, но я не совсем уловил, что ты имел в виду, так что я надеялся, что ты соизволишь перевести это со своего языка, потому что я не знаю, о чём ты нахрен там разорялся.

— Ох, — выдохнул Шерлок, потому что ему не пришла в голову необходимость перевода сообщения. — Джон. Я люблю тебя.

— Видишь, как просто, — сказал Джон и поцеловал его.

На самом деле, это был чудесный поцелуй. Джон был вкусный, тёплый и слегка отдавал алкоголем. Он был в постели Шерлока — голый, обнявший его ногами, и Шерлок вдавил Джона обратно в матрас. Чувствовать под собой Джона тоже было чудесно, и Шерлок продолжил целовать его, касаться его кожи, чувствовать, как их члены прижимаются друг к другу, и это было приятно, но немного не то, к чему он стремился.

— Теперь… было… это… так… трудно? — спросил Джон между поцелуями.

— Да, очень, — пробормотал Шерлок. На самом деле, это ему напомнило кое о чём, и он попытался продолжить целовать Джона, в то же самое время протягивая руку к ящику прикроватной тумбочки, где у него были припрятаны презервативы и смазка. Ему удалось всего лишь бесцельно взмахнуть рукой.

— Какого черта?

— Презервативы, — сказал Шерлок, больше в подушку, чем Джону. — Кондомы, Джон.

Джон начал смеяться.

— Перестань смеяться, Джон! Агрессивный секс предусматривает хотя бы одного разозленного участника!

— О, я зол, — сказал Джон весело и закатился под Шерлока, давая ему как раз достаточно опоры, чтобы дотянуться до цели. Кондомы и смазка были должным образом извлечены, и Шерлок отполз на исходную позицию. — Я собираюсь позволить хренову гениальному идиоту трахнуть себя — я безумен во всех возможных смыслах этого слова.

— Правда? — сказал Шерлок, обрадованный и удивлённый до констатирования очевидного.

— О, боже, — простонал Джон, и Шерлок решил, что на эту ночь религии в спальне более чем достаточно, и поцеловал Джона, чтобы тот заткнулся. Сердитый Джон — это чудесно, но сердитый религиозный Джон — это слишком.

Джон погрузился в поцелуй — всё ещё злой — и потянулся рукой вниз, чтобы обхватить член Шерлока. Когда его пальцы огладили и обняли головку, поцелуи Шерлока стали отчаянно жадными.

— Ты этого хочешь? — спросил Джон, низким и почти хриплым голосом. Практически неузнаваемый, но это совершенно точно был голос Джона, только наполненный похотью и яростью. Шерлок вздрогнул и поднял голову, чтобы посмотреть на Джона, увидеть глаза Джона, устремлённые на него, увидеть, как двигается его рот. — Хочешь свой член во мне?