Мисс Марпл

Ужин был подан в должное время и оценен сидящими за столом. После того, как Люси закончила уборку и вымыла посуду, она вышла в холл, где ее уже ждал Гарольд Крекенторп.

– Слушаю вас, мистер Крекенторп.

– Давайте, пойдем вот сюда.

Он открыл дверь в гостиную, пропустил ее вперед и плотно закрыл дверь.

– Завтра рано утром я уезжаю, – объяснил он, – но я хотел сказать вам, насколько я поражен вашими способностями.

– Спасибо, – ответила Люси, чувствуя себя несколько удивленной.

– Я чувствую, что ваши таланты здесь пропадают, зря пропадают.

– Правда? Я так не думаю.

«Во всяком случае, уж он-то не сможет просить меня выйти за него замуж, – подумала Люси, – у него уже есть жена».

– Я предлагаю, чтобы вы, доведя до конца заботу о нас всех в это прискорбное для нас время, позвонили мне по телефону в Лондоне. Если у вас появится желание назначить время для встречи, я оставлю указания на этот счет своему секретарю. Я думаю, вы будете приятно удивлены.

Улыбка его стала великодушной.

– Спасибо вам, мистер Крекенторп, – ответила Люси сдержанно. – Я об этом подумаю.

– Не тяните. Такой случай не следует упускать молодой женщине, которая заботится о своем пути в нашем мире.

И снова его зубы блеснули в улыбке.

– До свидания, мисс Айлзбарроу, желаю вам доброй ночи.

«Да, – сказала себе Люси. – Да... Все это очень и очень интересно».

Поднимаясь на второй этаж к себе в спальню, она встретила на лестнице Седрика.

– Послушайте, Люси. Я вас хочу кое о чем спросить.

– Хотите, чтобы я вышла за вас замуж, поехала на Ибицу и стала заботиться о вас?

Седрик казался пораженным и слегка встревоженным.

– Никогда не думал ни о чем подобном.

– Простите, значит, я ошиблась.

– Я просто хотел узнать, есть ли у нас в доме железнодорожное расписание?

– И это все? Расписание лежит на столе в холле.

– Знаете, что я вам скажу? – продолжал Седрик укоризненно. – Не следует думать, что все хотят жениться на вас; вы хорошенькая девушка, но не такая уж красавица. Для подобных вещей есть свое название, вами овладела такая мысль, но вы ошибаетесь. На самом деле вы не являетесь той женщиной, на которой я захотел бы жениться. Вовсе не той.

– Правда? – спросила Люси. – Не стоит меня в этом так усиленно убеждать. Может быть, вы предпочитаете меня в качестве мачехи?

– Что? Что вы сказали? – Седрик остановил на ней свой ошеломленный взгляд.

– То, что слышали, – сказала Люси, входя в свою комнату и закрывая дверь.

ГЛАВА 14

I

Дермота Крэддока с Арманом Дессеном из парижской полицейской префектуры связывала дружба. Они встречались по поводу одного-двух дел и понравились друг другу.

– Имейте в виду, что это всего лишь предположение, – предупредил Дессен. – У меня есть фотография артисток кордебалета. Вот она, четвертая слева. Вам ее лицо о чем-нибудь говорит?

Инспектор Крэддок ответил, что решительно ни о чем. Те, кто мог заинтересовать их в связи с убийством, выглядели экстравагантно под толстым слоем косметики и в шляпках из перьев. Среди них трудно опознать женщину, обезображенную смертью.

– Вполне возможно, что это она, – проговорил инспектор Крэддок, – но я не уверен. Так что вы о ней знаете?

– Почти ничего, – ответил весело его собеседник. – Видите ли, она не из «звезд». Да и весь «Балет Марицкого» тоже ничего значительного не представляет. Он выступает в пригородных театрах, выезжает на гастроли, в нем нет громких имен, знаменитых балерин. Но я вас познакомлю с мадам Жолье, которая держит труппу.

Мадам Жолье оказалась проворной деловой француженкой с острым взглядом, небольшими усиками и огромным количеством жировой прокладки под кожей.

– О, я не люблю иметь дело с полицией! – Она хмурилась, глядя на них, не скрывая, что ей не доставляет удовольствия их визит. – Всегда, когда только возможно, полиция причиняет мне неприятности.

– Нет, нет, мадам, не говорите так, – сказал Дессен, высокий худой меланхолического вида человек. – Ну, скажите, когда я причинял вам неприятности?

– А помните дурочку, которая выпила карболовую кислоту, – немедленно ответила мадам Жолье. – Из-за того, что влюбилась в дирижера оркестра, а он никогда женщинами не увлекался, у него другой вкус. Вы по этому поводу устроили шум, а он не делает чести моему прекрасному балету.

– Напротив, – сказал Дессен. – Я сделал вам большие сборы. И потом, это случилось три года тому назад. Не надо быть злопамятной. А теперь давайте поговорим об Анне Стравинской.

– Хорошо, что же вы хотите о ней знать? – спросила мадам осторожно.

– Она русская? – начал инспектор Крэддок.

– Нет, конечно. Вы имеете в виду фамилию? Но все балерины присваивают себе звучные имена. Она была довольно бледной фигурой, не отличалась завидной красотой. Elle était assez bien, c’est tout[18]. Правда, она прилично танцевала в кордебалете, но не солировала.

– Анна – француженка?

– Возможно. У нее французский паспорт. Но она мне говорила, что ее муж – англичанин.

– Она говорила вам, что ее муж англичанин? Он жив или умер?

Мадам Жолье пожала плечами.