Мисс Марпл

– Люди так неаккуратны, – неодобрительно отозвалась мисс Баннер. – Нынче никто не ценит хорошую мебель, не то что раньше. Только взгляните, какую жуткую подпалину оставили! Надо же, положили сигарету прямо на стол. Как только не стыдно!

– Боюсь, мы слишком много думаем о вещах, – вздохнула мисс Блеклок.

Мисс Баннер любила вещи подруги так страстно, будто они были ее собственными. Банч Хармон находила эту черту очаровательной. В отношении Банни к вещам мисс Блеклок не было ни тени зависти.

– Чудный столик! – вежливо похвалила мисс Марпл. – А какая прелестная на нем лампа!

И опять мисс Баннер восприняла похвалу так, словно не мисс Блеклок, а она владелица лампы.

– Правда, восхитительная? Дрезденский фарфор. У нас таких две. Вторая, по-моему, в кладовке.

– И все-то ты знаешь, Дора... или тебе кажется, что знаешь, – добродушно улыбнулась миссис Блеклок. – Право, ты заботишься о моих вещах больше, чем я сама.

Мисс Баннер зарделась.

– Да, я люблю красивые вещи, – сказала она вызывающе, но с оттенком грусти.

– Должна признаться, – вздохнула мисс Марпл, – что те немногие вещи, что у меня есть, тоже мне очень дороги. Столько воспоминаний с ними связано! И с фотографиями тоже. Сейчас люди мало фотографируются. А я коллекционирую снимки племянников и племянниц с тех самых пор, когда они еще были в пеленках. Мне нравится смотреть, как они взрослеют.

– У вас есть и моя жуткая карточка, там мне три года, – сказала Банч. – Я стою рядом с фокстерьером, такая косоглазая.

– Наверно, у тетушки Летти куча ваших фотографий, – сказала мисс Марпл, поворачиваясь к Патрику.

– О, мы всего лишь дальние родственники, – промямлил тот.

– По-моему, Элинор когда-то прислала мне одну твою детскую фотографию, Пат, – сказала мисс Блеклок. – Но, боюсь, она не сохранилась. Я не помнила даже, сколько у твоей матери детей и как их зовут, пока она не написала, что вы приедете.

– Еще одна примета времени, – сказала мисс Марпл. – Сейчас люди пожилого возраста часто даже не знакомы со своими молодыми родственниками. В старые добрые времена, когда так чтились родственные отношения, это было невозможно.

– В последний раз я видела мать Пата и Джулии на свадьбе тридцать лет назад, – сказала мисс Блеклок. – Она была очень хорошенькой девушкой.

– И поэтому у нее такие хорошенькие детки! – ухмыльнулся Патрик.

– У вас такой прелестный старинный альбом, – вставила Джулия. – Помните, тетя Летти, мы его смотрели на днях. Ну там и шляпки!

– А мы считали, что выглядели в них очень мило, – вздохнула мисс Блеклок.

– Не стоит расстраиваться, тетя Летти, – сказал Патрик. – Когда лет тридцать спустя Джулия натолкнется на свою фотографию, вряд ли она решит, что выглядит будто роза.

II

– Вы нарочно это сделали? – спросила Банч, когда они с мисс Марпл возвращались домой. – Нарочно завели разговор про фотографии?

– Ну конечно, милочка, ведь смотри, как любопытно: мисс Блеклок не знает в лицо ни племянницу, ни племянника... Думаю, инспектора Крэддока это должно заинтересовать.

Глава 12 УТРЕННИЕ ХЛОПОТЫ В ЧИППИНГ-КЛЕОРНЕ

I

Эдмунд Светтенхэм осторожно присел на садовую тележку.

– Доброе утро, Филлипа, – сказал он.

– Привет.

– Вы очень заняты?

– Более или менее.

– А что вы делаете?

– А вы не видите?

– Нет. Я не садовник. На мой взгляд, вы просто забавляетесь.

– Я сажаю салат.

– Вот как? Значит, сажаете...

– Вы что-то хотели? – холодно спросила Филлипа.

– Да. Увидеть вас.

Филлипа метнула на него быстрый взгляд.

– Вам не следует приходить сюда. Миссис Лукас это не понравится.

– Она не позволяет вам иметь поклонников?

– Не говорите глупостей.

– А что? Поклонник... Прекрасное слово. Великолепно передает мое отношение к вам. Уважительно... на расстоянии... но неотступно.

– Пожалуйста, Эдмунд, уходите. Вам незачем сюда приходить.

– А вот и неправда! – торжествующе провозгласил Эдмунд. – Вот и есть зачем. Миссис Лукас позвонила сегодня маме и сказала, что у нее полно кабачков.

– Их и правда пропасть.

– И спросила, не хотим ли мы поменять горшочек меда на кабачки.

– Но это неравный обмен! Сейчас кабачки – совершенно неходкий товар, их у всех хоть отбавляй.

– Конечно. Поэтому миссис Лукас и позвонила. В прошлый раз, если мне не изменяет память, она предложила обменять снятое молоко[20], – представляете, снятое молоко – на зеленый салат. В самом начале сезона! Он тогда шел по шиллингу за пучок.

Филлипа промолчала.

Эдмунд полез в карман и извлек оттуда горшочек меда.

– Так что вот мое алиби. В самом широком и неоспоримом смысле слова. Если миссис Лукас ухитрится протиснуть свой бюст в дверь подсобки, я сообщу, что пришел насчет кабачков. А это отнюдь не праздное времяпрепровождение.

– Понятно.

– Вы читали Теннисона? – как бы между прочим поинтересовался Эдмунд.

– Не так уж много.