Мисс Моул

В старинном доме викария это было бы просто; на Бересфорд-роуд – невозможно. Рут не смешивала две жизни: пусть даже презирая себя за снобизм и недостаток мужества, она хотя бы могла удержать за собой завоеванное среди сверстниц место и половину времени чувствовала почти полную свободу. В школе никто не заподозрил бы ни страхов, одолевающих ее по ночам, ни отчаянного стремления к красоте, внешней и внутренней. Рут была усердной труженицей; впрочем, проницательность и своего рода чувство честной игры удерживали ее от превращения в нудную заучку. Скучные добродетели прощались ей ради умения замечать особенности поведения вышестоящих и подражать им; Рут, идущая из школы домой с друзьями, была веселой и дерзкой или прямолинейной и циничной, в зависимости от настроения и впечатления, которое хотела произвести, и очень отличалась от той Рут, которая позже будет витать в невеселых мыслях за ужином.

А уж для той Рут, которой в кои‐то веки удалось щегольнуть красивым нарядом, оказалось по-настоящему ужасно обернуться и увидеть догоняющую стайку школьниц фигуру мисс Моул в старомодном пальто фасона ольстер с пелериной. Наверное, при покупке пальто было красивым и прочным, и оно несомненно обладало характером, который не могли скрыть ни моросящий дождь, ни надвигающие сумерки: в нем у мисс Моул появилась давно исчезнувшая талия и широкие, непропорциональные ее худой фигуре плечи. Не заметить это пальто было невозможно, но Рут приложила все силы, чтобы продолжить весело щебетать с подругами под дробь быстро приближающихся шагов.

Экономка обогнала девочек; Рут почувствовала, как с двух сторон ее ткнули в бока; кто‐то захихикал, а сама она продолжила беззаботно болтать. Однако, расставшись со своими компаньонками, девочка бросилась бежать, тяжело дыша открытым ртом и жалобно кривя губы. Она не лучше святого Петра: как и он, отреклась от своего друга, и если одноклассницы когда‐нибудь снова увидят пальто ольстер и опознают мисс Моул как его носительницу, что они подумают о Рут? Они пихали ее и хихикали, а она не сказала ни слова. Нужно было окликнуть мисс Моул, остановить ее, но Рут побоялась насмешек. Она не только совершила предательство, хуже того: предательство могло раскрыться в любой момент. В тот горький миг Рут поняла, что тайный грех забудется, а грех, явленный миру, запомнится навсегда. Она могла лишь поспешить домой и попытаться хотя бы частично стереть с души позорное пятно.

Сегодня возвращение домой не казалось таким ужасным, как последние два года, но тревога не позволила девочке медленно плестись по улицам, а привычка со всех ног пробегать мимо соседской изгороди и влетать домой запыхавшись была давней, поэтому мисс Моул, которая зажигала газ в светильниках прихожей, не удивил взъерошенный вид Рут. И хотя благожелательный, но проницательный взгляд экономки наверняка отметил не только сырую одежду подопечной, она бодро сказала:

– Не стой в мокром пальто, раздевайся! И беги надень сухие чулки.

– А как же вы, мисс Моул? – слабо пискнула Рут. – Вы тоже промокли.

Мисс Моул с нежностью погладила уродливое пальто:

– Оно выдержит любой дождь. Иди переоденься, а то простудишься напрасно, ведь вечеринки, от которой нужно отвертеться, пока не предвидится.

Улыбка у Рут вышла бледной. Оттого, что мисс Моул показала себя человеком с чувством юмора и пониманием, стало только хуже. Она отошла к лестнице, где тень была гуще.

– Вы шли через Риджент-сквер?

– Да. Я ходила прогуляться вокруг холма и посмотреть на реку. Чудесный вид, особенно в дождь. Над водой висел густой туман, и дерево на другом берегу полыхало, как факел. Жаль, конечно, что сильный дождь собьет все листья.

На мгновение Рут позабыла о своей цели. Ей хотелось, чтобы мисс Моул продолжила говорить. Девочка уже знала, что экономка обладает особым даром рассказчика, даже голос у нее делался другим. Она описывала лунную ночь, и слушателя окутывали красота и покой, а сейчас Рут почувствовала, как мурашки бегут по коже, когда представила опасность густого тумана и радость, что впереди сияет маяк. Необходимость признаться в предательстве давила уже не так сильно, мир видений казался важнее мира голых фактов. Девочка уговаривала себя, что проще и добрее по отношению к мисс Моул просто промолчать, но начала говорить.

– Мисс Моул, – сказала она, – кажется, я вас видела. Вернее, точно видела. Но вы прошли мимо так быстро, а я замешкалась. Знаете, как это бывает. Мне нужно было окликнуть вас сразу, но если бы я так сделала, другие девочки начали бы смеяться, а потом вы скрылись из виду, и я не стала… Кажется, я поступила подло.