Мисс Моул

Нет, она вовсе не так проста, подумал он и вспомнил о матрасах. Его первым порывом было приказать уничтожить кулинарный провал и устроить семье беспудинговое Рождество, но пока преподобный колебался, все его пылкое негодование как‐то сдулось, и он ничего не сделал. Чего ему не хватало дома, так это небольшого комитета единомышленников, который формулировал бы резолюции и отдавал приказы, ответственность за которые разделялась бы в равной мере. Мистер Кордер опасался, что в одиночку непременно запутается и его положение пошатнется. Но когда в рождественский вечер на стол подадут пудинг, он тихонько от него откажется, и вот тогда‐то, как он надеялся, мисс Моул станет стыдно. Так что проповедник почти без промедления, но с бойкостью, приобретенной в ходе ответов на неудобные вопросы в классе для юношей, отпустил несколько подходящих к случаю, полных юмора и терпимости комментариев о маленьких домашних катастрофах и снисходительности, которую следует проявлять к ближнему в вопросах совести, однако чувствовал злость и обиду на женщину, заставившую его так изворачиваться. Но как объект подозрений и неприязни она странным образом завораживала: ему нравилось смотреть на нее – и презирать за недостаток красоты, слушать – и молча насмехаться над ее ремарками; преподобного озадачивала откровенность, чередующаяся с лукавством, и он не представлял, как избавиться от мисс Моул, не имея более веских причин, чем ничтожные придирки, которые он пока мог бы предъявить миссис Спенсер-Смит. Будучи женщиной практичной, та просто не воспримет всерьез мелкие возражения, которые он способен перечислить, и не поймет, каким образом чья‐то индивидуальность может лишить преподобного душевного покоя. Роберт Кордер начал подозревать, что мисс Моул – это бремя, которое придется нести остаток жизни, и спустя два дня после инцидента с пудингом обнаружил еще больше поводов для недоверчивых предположений.

Он увидел, как экономка прошла по садовой дорожке в наряде, который, вероятно, был лучшим в ее гардеробе, и, свернув на улицу, весело помахала рукой в сторону соседнего дома. Сгущались сумерки, но мистер Кордер ясно видел ее руку в светлой перчатке, и даже светлая перчатка показалась ему оскорбительной. Мисс Моул не было за чайным столом, и когда преподобный спросил, где она, Этель доложила, что экономка ушла. Он издал звук, выражающий сомнение, и дочь, проявив бестактную преданность мисс Моул, поспешно добавила:

– Должна же она иногда куда‐нибудь выходить.

– Я прекрасно это сознаю, Этель. Она не говорила, куда идет?

– Сказала, что сначала навестит миссис Гибсон, – призналась Этель, и мистер Кордер выдержал длинную паузу, прежде чем перевести разговор на мистера Самсона. Кто‐нибудь видел его в последнее время? Он по-прежнему живет один?

Этель сказала, что не видела и что ее не интересует этот ужасный старик, а Рут застенчиво возразила:

– Он не ужасный. У него просто лицо такое, и тут он не виноват. Мисс Моул говорит, что мистер Самсон довольно мил; впрочем, как и любой человек, когда познакомишься с ним поближе.

– И как же мисс Моул совершила это открытие?

– Ну, она просто знает такие вещи, – удовлетворенно заявила Рут, сделав вид, что не заметила скрытой насмешки отца.

Глава 23