Мисс Неугомонность

Куда-то не туда твои зоофильные фантазии зарулили.

На дорогу смотри, придурок озабоченный!

Дорога, даже такая непростая — заснеженная, без разметки, с высокими, наметенными буквально за несколько часов снежными завалами на обочинах — некоторым образом умиротворяла, вынуждая максимально сосредоточить на ней все внимание. Окружающий пейзаж давно скрыла темнота, и только лучи фар выхватывали смутные силуэты деревьев на обочине.

Да. Давненько я не выезжал из дома так далеко, да за рулем.

Нет, я не боялся дороги. Я, в отличие от большинства мужиков, не считаю себя лучшим в мире водителем, наверняка где-то есть и получше. Но уж заглохнуть на дороге и не справиться с проблемой собственными силами я точно не боюсь. Да и с чего бы мне на папином Пигги заглохнуть…

Черт!

Дебила кусок!

Па ведь сказал заправиться и канистры залить! Твою ж…

А все кошка эта!

Отвлекла своими постанываниями во сне.

Когда она первый раз что-то пробормотала, я даже переспросил, думал, она ко мне обращается. Потом смотрю — нет, глаза закрыты, только губы шевелятся.

И так мне вдруг любопытно стало — что человек может говорить во сне? Вру. Не просто человек, а именно эта заноза и язва. Наклонился поближе, прислушался.

На свою голову.

— Обожаю.

Так четко, будто и правда говорит с кем-то.

Вот кого, спрашивается, она так обожает, что даже во сне с ним разговаривает, а? Дизеля, что ли? Или Фартинга[10] этого, переговорщика, млин?

Разбудить и потребовать ответа?

Показался знак, сообщающий о том, что через пять миль последняя на нашем пути заправка и кафешка. Надо же залить бак, а то не доедем до места.

— Хочу тебя, — прозвучало тихо, но отчетливо, и моя ступня сама нажала на тормоз.

Черт!

Со свистом втянув сквозь зубы воздух, позволил себе крохотную слабость — глубоко вдохнул ее неповторимый пьянящий, кружащий голову аромат свежести, от которого мозг будто вырубило на долю мгновения. И за это время, выпавшее из сознания, мой рот самовольно припал к ее нежной шее, доверчиво открытой его жадному прикосновению. А неподконтрольный язык вдруг взял и ляпнул в самое ушко:

— Дурею с твоего запаха.

Блядь! Да что же я творю!

Я шарахнулся обратно, как ужаленный, яростно стирая с губ ее медовый пряный вкус. На фиг, на фиг! Ты, братец, даже думать не смей в эту сторону! Никакой, мать его, сладости-пряности! А ты, вояка парадный, быстро сдувайся и принимай должный вид и размер, а то мы на хер никуда не доедем!

Так! Что мы вообще тут делаем и почему стоим? А ну вперед-вперед!

Заправиться и пожрать!

Глава 13

— Господи, Мари, малыш, я от твоего аромата просто дурею! — шепчут самые противозаконно прекрасные губы в мою кожу за ухом.

Саваж со стоном выдыхает в мои волосы, и я вся, от макушки до пяток, превращаюсь в какую-то резину на жуткой жаре. Почти растекаюсь жидкостью, липну к его умопомрачительно твердому телу — не оторвешь, оборачиваюсь цепким конечностями, не желающая никогда их разжимать. Не просто вдыхаю его запах — упиваюсь им самим, наполняясь невозможным счастьем через край, как готовая выстрелить пробкой бутылка шампанского, которую нещадно встряхивают.

— Я тоже обожаю, как ты пахнешь, — делаю новый глубочайший вдох и трусь о его колючую щеку своей, подобно долго скучавшей по ласке кошке. — Обожаю, как ты ощущаешься.

— Где ты хочешь ощутить меня, детка? — порочно мурлычет Саваж, властно запрокидывая мне голову, и коварно дразнит обещанием своего уносящего в неизведанные дали мою крышу поцелуя.

— Везде, я хочу тебя везде! — едва дыша бормочу и тянусь за своей наградой — его ртом, умирая от жажды.

— Моя маленькая рыжая жадинка, — довольно посмеивается он, оглаживая всю по бокам большими ладонями и осыпая покорно подставленную шею поцелуями.

— Твоя… — соглашаюсь без малейшего сомнения, цепляясь за него еще крепче, прижимаясь сильнее, хотя куда уж. — Хочу быть твоей. Хочу тебя!

— Ну так я же у тебя есть, глупенькая. Я тоже твой весь!

Меня будто подкинуло, вышвыривая из мира грез, которым не бывать… никогда. Зыркнула на Саважа, невозмутимо крутившего баранку и смотревшего только на дорогу, и торопливо отвернулась к окну. Я же не стонала во сне, нет? И не болтала чего не надо? Слюни хоть не пускала?

Незаметно провела по губам и щекам ладонью. Вроде нет никакого криминала. Да и мистер Злое хамло не упустил бы возможности по мне пройтись, сделай я что-то эдакое. По гроб жизни бы стебался надо мной.

Как меня угораздило уснуть рядом с ним? Кто так делает? Берет и отрубается рядом с врагом. С врагом, который к тому же в этот момент отвечает за то, чтобы нас обоих не угробить на этой заснеженной дороге при видимости, стремящейся чуть ли не к нулю. Спать можно только рядом с тем, кому доверяешь. Предположительно. До этого единственные существа противоположного пола, с которыми я дрыхла в одном помещении, были мои младшие братья. И, на минуточку, тогда они только перестали носить подгузники.

— Кончай сопеть на весь салон, — буркнул мистер Понятия-не-имею-что-такое-дружелюбность.

Эх, а во сне твой голос мне куда как больше нравился. Ты мне весь во сне нравился, но реальность сурова ко мне.