Мисс Неугомонность

— Я не соплю. Никогда.

— Я еще пока что не оглох.

— Лучше бы ты онемел, — прошептала еле слышно себе под нос. Наяву особенно.

— А, то есть голос мой тебя тоже не устраивает? — зарычала «зверюга дикая, обыкновенная», резко свернув с трассы к забегаловке с заправкой. — Интересно, во мне хоть что-то есть хорошее, по-твоему, или все исключительно Дизелю перепало?

Есть, конечно, но только в пространстве моих фантазий, никакой почвы под собой в действительности не имеющих.

— И при чем тут опять Рон?

— Не при чем! Вылезай давай, надо поесть и заправиться. Дальше черт-те сколько впереди ни заправок, ни кафешек.

Распахнув дверь в машине, я тут же получила целой охапкой снега в лицо от резкого ветра и не сдержала раздраженный выдох, потому как выпрыгивать мне предлагалось прямиком в сугроб. Полные угги снега обеспечены.

— Я не проголодалась, — буркнула, усаживаясь обратно.

Саваж зыркнул на меня злобно и шарахнул своей дверью, оставляя меня в одиночестве, но только для того, чтобы через пару секунд распахнуть мою.

— Ты чег… — только и успела я спросить, перед тем как испуганно взвизгнуть, потому как этот беспардонный нахал сдернул меня с сиденья и, как куль с мукой, закинул на плечо. Опять!

Саваж зашагал к закусочной, бормоча что-то про «твою мать» и «на мою голову».

— Мистер Доэрти, мы, кажется, уже обсуждали вопрос с тасканием своего директора! Или у вас проблемы с памятью?

— Нет у меня никаких проблем. И вы, мисс Дюпре, являетесь в данный момент моим ассистентом, если вы об этом помните. А про таскание ассистентов в нашем договоре, которому все равно конец по вашей же вине, ни хрена не упоминалось.

Он поставил меня на ноги, без всяких церемоний развернул ко входу и впихнул внутрь.

— И в чем же конкретно состоит моя вина в уничтожении псевдоперемирия, которого, на мой взгляд, никогда и не бывало, мистер Доэрти? — плюхнувшись на стул за крайним столиком, уточнила я.

— Вот! В том и состоит! — поднял он вверх указательный палец, усаживая свою явно переоцененную задницу напротив.

Ладно, задница что надо, выше всяких похвал, но вот беда — приделана она к на редкость рафинированному засранцу. Не повезло же нам с ней.

— А более внятно? — язвительно процедила я.

— Привет, ребятки! — над нашим столом остановилась полная, но очень миловидная официантка средних лет. — Проголодались? Заказывать что будете?

— Да! Блинчики! — вышло у нас с Саважем хором, и женщина с надписью на бейдже «Симона» понимающе прищурилась и закивала.

— Молодожены, небось? Сейчас я вам кофейку плесну, и мигом вас накормим.

Она ушла, а Саваж подался вперед, явно собираясь продолжить с того же места.

— Мы договорились вести себя как профи, а ты только тем и занималась, что доставала меня!

— Да-а-а? — саркастично протянула я. — И чем же это, позвольте полюбопытствовать, мистер Доэрти?

— Да вот этим вот самым, к примеру «ми-и-истер До-о-оэрти», — пискляво передразнил он, зло сверкая глазами. — Рик у тебя, значит, Рик, Рауль — Рауль, Дизель — Ронан или тот же Дизель, Ронни — тоже Ронни. И только я, видишь ли, ми-и-истер До-о-оэрти.

Э-э-э, это что сейчас такое я слышу?

— То есть называй я тебя Саваж или Кевин, этой претензии не было бы? — сощурилась я.

— Этой не было бы! — буркнул он, почему-то пряча глаза.

— А какие были бы? — деловито уточнила я и даже похлопала рукой по карманам куртки в надежде отыскать там ручку.

— Ну вот, голубки, ваш кофеек. — Симона аккуратно поставила перед нами две огромные кружки и ловко налила темную бурду из кофейника. — А блинчики скоро будут. Вы пока грейтесь. Жуть, что творится на улице, холодрыга-то какая! Давненько мы такого снега тут не видели. Ну все, все, мешать не буду. Вижу же, что вам не терпится помиловаться, — лукаво подмигнула она, разворачиваясь в сторону барной стойки.

— Симона, подождите секундочку. Простите, у вас тут ручки или карандаша какого-нибудь нет случайно? — торопливо спросила я ее.

— Да нате, вот. А писать на чем надо? — Увидев мой кивок, она оторвала пару листиков из блокнота, в который записывала заказы, и, плавно покачивая шикарными бедрами, ушла на кухню.

— Зачем тебе бумага и ручка? — недоверчиво спросил собеседник, пригубив черный как деготь напиток. И закашлялся.

Постучать его по спинке? Или сразу по голове?

— Ну и крепкое же пойло они тут варят, — отдышавшись, уважительно заметил Саваж. — Так что, что писать-то вздумала?

— Да вот, хочу записать перечень твоих претензий и потребовать твою подпись под ними. Чтобы, когда ты начнешь придираться в следующий раз, было чем помахать у тебя перед носом, — ответила я, расправляя листок. — Итак, требование первое: не называть тебя мистером Доэрти и использовать имя Кевин и кличку Саваж. Что еще?

— Можешь называть меня повелителем и господином.

Что? Это что такое мне сейчас послышалось? Я даже пальцем в ухе покрутила.

— А рожа не треснет, ми… Кевин, по кличке Саваж? — прошипела я, наклонившись над столом.

— Вот об этом я и говорю, — невозмутимо прихлебнул кофе повелитель железок и господин проводочков.

— О чем?