Мисс Неугомонность

Дорога пошла в гору, тяжеловатый дом на колесах натужно ворчал, но пер уверенно, а я, сжав зубы, пялился вперед, запрещая себе даже краем глаза коситься на сопящую недовольно спутницу.

Миль через десять движок неровно затарахтел, Пигги задергался, а меня тут же кинуло как в ледяную прорубь.

Я! Такой! Идиот!!!

— Что случилось? — встрепенулась Мари.

От предчувствия, как же она меня сейчас начнет рвать в лохмотья и, главное, будет со всех сторон права, у меня аж яйца втянулись внутрь, как на реально обжигающем холоде.

— Саваж, мы сломались? — еще тревожнее переспросила она, когда мотор затроил и стал глохнуть.

Не мы.

Башка моя сломалась.

С того момента, как ты, кошатина рыжая, мне дорогу перебежала в принципе и сегодня в частности. Как, вот КАК я мог забыть про горючее, а? Да со мной такого отродясь не бывало! Заботиться о технике и все предусмотреть — это же, то, что па Джек нам привил, на подкорку записал.

— Не сломались, — процедил я и решил уж разом класть голову на плаху: — Я забыл заправиться.

Ну, понесла-а-ась! Ожидая вопля рыжей баньши, я втянул голову в плечи, но в салоне царила тишина.

— Нужно связаться со спасателями, — вместо того чтобы орать на меня до крови из ушей, Мари достала свой телефон и начала в нем ковыряться.

— До утра вряд ли кто-то к нам приедет. Снегопад усилился, — я кивнул на почти сплошную белую стену в свете фар, все еще ежась от осознания собственной бестолковости.

Вот до чего доводят бабы эти! Если у тебя смесь гормонов и спермы вместо мозгов, то ты один сплошной ходячий косяк (или стояк, что без разницы), а не человек разумный. Хомо членомдумающий, бля. Давай, шевелись теперь, мужик, исправляй.

— Так, ты иди в жилую часть Пигги, — распорядился я, напяливая шапку. — Там есть газовая печка, можно делать чай и греться, и еще одеяла. Ложись, укройся…

— Ты куда это намылился?

А вот теперь у кого-то голосок-то прорезался.

— Возьму две канистры, вернусь на заправку…

— Ты сдурел? Десять миль в такую погоду?

— Наверняка будет попутка.

— Да неужели? Считаешь, тут какая-то повышенная концентрация ненормальных на квадратную милю площади и они так и катаются в снежный буран туда-сюда?

Нет, в данной конкретной машине запредельная концентрация тебя, отрава ты рыжая для моей совести и здравомыслия. Какого черта ты не выносишь мне мозг из-за того, что я тупая раззява? Я бы обвинил тебя в чем-нибудь в ответ, поругались, и хоть немного было бы легче перенести понимание, что мы заперты наедине.

— Мари, люди до Южного полюса доходили, а тут десять миль.

Обратно с двумя канистрами в клешнях будет то еще веселье, но опять же, лучше так, чем эти клешни полезут… куда не надо. А они полезут!

— Никуда ты не пойдешь!

— И кто мне запретит?

— Я.

— Ага, запрещай, — фыркнул, собираясь распахнуть дверь, но тут эта засранка схватилась за ручку на своей. — Ты чего удумала?

— Я иду с тобой.

— Да хрен ты угадала! И носа чтобы не высовывала!

— И кто это мне запрещает?

— Я!!

Ответом было такое же фырканье, каким наградил ее я. Еще и бровь свою огненную вздернула, будто подначивая меня. Ох нарвешься ты!

— Я здесь одна не останусь.

— И почему же?

— Потому что… э-э-эм-м-м-м… не хочу, чтобы меня спер йети.

Кто?!

— Да если какой-то мохнатый бедолага на тебя позарится, то и суток не проживет — самоубьется или обратно приволочет, еще и самородков золотых с твой вес подкинет, лишь бы назад забрали!

— Не сработает, — ухмыльнулась она, деловито застегивая свое кургузое пальтишко.

— Что не сработает?

— Не выйдет у тебя меня обидеть, чтобы только я разозлилась и с тобой не пошла. Я этот фокус знаю от и до. Вырасти с семью братьями — это тебе не шутка.

— У тебя семь братьев? Серьезно? — Как будто это сейчас важно. То есть важно, еще как, ведь мне внезапно подумалось, что я ничего о ней толком и не знаю, но сейчас-то я судорожно соображал, как от нее отвязаться. — То-то я и гляжу, что ты вся такая дерзкая и языкатая. Небось всех в своей школе кошмарила, с такой-то подпиской за спиной. Принцессой балованой ходила, да?

Наша Юпик точно ходила. Не то чтобы она имела склонность кого-то обижать, но все знали, что не приведи бог тронуть ее. Зато теперь вот… Ладно, Юпик и то, что с ней творится, — это отдельная тема для детального разбирательства позже.

— В походы я с ними ходила, наравне с пацанами, — хмыкнула кучерявая прилипала. — Так что пробежкой в десять миль меня не испугаешь.

Да ни за что на свете не позволю тебе попереться, даже если бы ты сейчас сбросила свое пальтишко и под ним оказался бы костюмчик Чудо-женщины. Облегающий такой каждый изгиб, как вторая кожа, позволяющий увидеть практически все. Вот где у таких одежек, кстати, застежка? Как они снимаются вообще? Да твою же мать!

— То есть если я иду, то и ты тоже? — скрипнув зубами от мгновенной тянущей тяжести в паху, уточнил я.

— Да, — вздернула нос Мари, не соображая, под чем только что подписалась.

— Без вариантов?

— Точно. — Шарах! Под подписью еще и печать.