Мисс Неугомонность

Но коварный соблазнитель не удостоил их вниманием, продолжив оставлять мягкие касания на лбу, щеках, подбородке, возле уха. Никаких объятий, прижиманий. Нежное, вкрадчивое искушение вместо яростной атаки. Дикарь и грубиян с бешеным напором мне бы сейчас совсем не помешал — ведь чего доброго моя смелость возьмет и иссякнет в самый неподходящий момент.

— А ты в губы только рыдающих девушек целуешь? — не выдержав, спросила, не стыдясь досады и нетерпения в голосе.

А кто бы утерпел, когда тот самый рот, на который я взглянуть не могу, чтобы не зависнуть позорно, уже столько времени, дразнит такой близостью?

— Ты ведь не знаешь… — сглотнув, просипел Саваж. — Если начну…

Его рваный выдох обжег уголок моего рта, и, не в силах больше терпеть эту муку ожиданием, я приподняла голову, дерзко добиваясь полного контакта. И сразу же понесла кару за это. Язык Саважа потребовал доступа, а сам он разом за единый вдох словно перетек весь на меня, вжав в постель. Не так, что аж дышать нечем, хотя я согласна была сейчас вдыхать его одного, но давая ощутить и благословенную тяжесть, и твердость его «мужского», которое с ликованием готово принять все мягкое и податливое «женское» во мне.

Поцелуй в мгновение ока переродился в поглощение, завоевание, и я ему с радостью покорялась. Отвечала на каждое влажное властное скольжение, следовала за ним, как в головокружительном танце, глотала жадно стоны Кевина, отдавая взамен свои. Вцепилась в его спину сквозь ткань, совершенно уплывая от игры мускулов, когда он стал толкаться между моих непонятно как самовольно раздвинувшихся для него бедер. Ритмичное давление его эрекции в неимоверно чувствительном местечке, горящем огнем, промокшем насквозь, уносило остатки моего разума, сомнений и страхов, оставляя лишь жажду достигнуть пика, что накатывала на меня все мощнее. Волна за волной, ближе-выше, жарче-больше, уже почти.

— Хочешь так? — Саваж оторвался от истерзанных им губ, но я впилась в него крепче, желая его обратно. — Или большего?

Большего! Всего я хочу! Все-все-все, что можешь мне дать, и еще сверху!

— Тш-ш-ш, все будет сейчас, жадинка моя, — гортанно рассмеялся Саваж, и вибрация этого звука прокатилась по мне, как электрический разряд чистейшей сладости, едва не подбросив до того самого предела. Ведь это было все как воплощение моих снов, фантазий в реальность.

И это что — я ему вслух ответила?

Я еще и осознать этого не успела, а уже оказалась лишена свитера, и прохлада добралась до моих сосков сквозь тонкое кружево.

— Как же ты охренительна! — Я была и рада темноте, скрывающей наверняка мое полыхающее лицо, и в то же время мне чуточку не хватало света, чтобы рассмотреть во всех подробностях эмоции приподнявшегося надо мной Кевина. — Хочу твою грудь обнаженной.

— Во… возьми. — Бери все что хочешь, только пусть все это происходит и происходит.

Лифчик исчез таким же мгновенно-волшебным образом, как и свитер до него. Или партнер у меня фокусник, или настройки времени-пространства у меня сбиты начисто.

— Да-а-а, — протянул Кевин, обхватывая мои груди ладонями, как чашами, и слегка сдвигая, и уткнулся в ложбинку лицом. — Пиздец. Спалишь ты меня, Мари. Но по хрен…

Потерся шершавыми щеками, дохнул на правый сосок, и меня подкинуло над постелью, выгибая в спине и лишая зрения. То же самое с левым, и меня окончательно затрясло. Влажное раскаленное потягивание его рта, снова дыхание, умопомрачительное поглаживание пальцев и снова губы…

Это… я… я тут уже заживо горю!

Сделай с этим что-нибудь!

— Сейчас, малыш, сейчас.

Аккуратные и вкрадчивые движения Кевина, что довели меня до ручки, стали рваными, когда он, вскочив, по сути, вытряхнул меня из штанов, сдирая и белье, и я очутилась голышом поперек кровати.

— Ты мне это все еще покажешь, я буду смотреть сколько захочу, — сбивчиво и хрипло протараторил Саваж, будто уговаривая самого себя, и бухнулся на колени, без всякой деликатности закинув мои ноги себе на плечи.

— Я… Ой, не… — рыпнулась я, шокированная, но тут же задохнулась и вскрикнула от сокрушительной интенсивности бесстыдной ласки.

Всякое смущение перестало существовать во вселенной, позвоночник выгнуло, внутри все сокращалось и пылало, и меня несло к вершине со страшной скоростью.

— Никто? Никто раньше? — вскинув голову, Саваж обжег меня каким-то абсолютно диким взглядом, вынуждая зависнуть в одном вздохе от оргазма.

Мучитель! Изверг! О чем он болтает? Зачем?

— Нет! Вернись! — рявкнула, взбесившись, и, вскинувшись, ввинтилась пальцами в его затылок, заставляя вернуться обратно.

Жесткие пальцы впились в мои бедра, а безжалостный рот атаковал уже без малейшей пощады. И я рванула, срывая горло и сотрясаясь, едва не свернув себе шею в финальной судороге ошеломляющего экстаза.

— Вот так… да, вот так, — прошептал Кевин прерывисто, сдвигая еще подрагивающую меня обратно к стене и вытягиваясь рядом.

Укрыл нас одеялом, уложил свою тяжелую ручищу мне на талию, уткнулся носом в волосы и замер.

Погодите-ка… Это что, все?

Да как бы не так!

— Обманщик! — обвинила я, преодолевая истому в теле, развернулась к нему: — Ты обещал все-все!