— Мари… — с явным страданием в тоне проскрипел Саваж. — Лучше бы тебе заснуть.
— Лучше бы тебе снять чертовы штаны! — постановила я и, обалдевая от собственной наглости, сунула руку между нами и сжала его стояк сквозь штаны. — Потому что, хочешь ты или нет, я собираюсь тебя трахнуть!
— Какая… же… ты… зар-р-р-р-раза! — зарычал мистер Я-долбаный-альтруист и, крутанувшись, взбрыкнул бедрами, выгибаясь и одновременно рванув ширинку.
Ну все, теперь я точно нарвалась. Или добилась? Это как посмотреть.
Глава 16
Почему, сука, вот почему ей обязательно нужно быть такой?
Разве все неискушенные девчонки не должны быть робкими, пугливыми и динамить каждого пытающегося добраться до их чертовой вишенки парня? Ну или хотя бы являться эгоистичными стервами, типа «я получила удовольствие, а ты, мужик, давай как-нибудь рукоблудством обойдись»?
Почему именно та, что свернула мне мозги набекрень, другая?
Как там ее Мангуст называет? Драконяша?
В каком месте она няша? Няша бы кончила и успокоилась, позволив мне хоть немного повыделываться и примерить на себя роль щедрого на ласку, но порядочного парня, не стремящегося взять свое, наплевав на совесть. Да, я ложился под эти хреновы одеяла совсем не с ангельскими намерениями. И да, я точно собирался поиметь ее.
Но когда все началось…
Вкус ее кожи, запах волос этот крышесносный, отзывчивость за гранью и то, как Мари вздрагивала, тихонько пискляво ойкая… мой похерестически-похотливый настрой разбился об эту ее проклятую невинную нежность. Улетучился, как и не бывало. Нет, член стоял у меня намертво, от запредельного возбуждения только что дым из ушей не валил, но взять и залезть на нее… блядь, это вдруг почудилось сродни тому, как в храме помочиться. Да и прекрасно я отдавал себе отчет в том, что уже завтра она, возможно, пожалеет об этом.
Да ладно, кому я вру? Она пожалеет об этом, как только все закончится и мозги прояснятся. Возненавидит меня по гроб жизни, осознает, что отдалась не какому-нибудь там хорошему парню, а мне, засранцу Саважу. Поганцу, что не был достаточно хорош ни для собственной матери, чтобы признать меня или общаться изредка, ни для сучки Мариэллы. Я не тот, с кем гордо и открыто появляются на людях приличные девушки. Не-а. Я тот грязный секретик, с которым можно покувыркаться, получить несколько оргазмов и задвинуть подальше в темноту, чтобы не светился, до следующего раза, когда приспичит быть качественно отодранной.
Все, чего я хотел, — чуток пригубить, нет, опять вру, упиться, пусть не досыта, но хоть так. Ну реально же умом тронулся от этой кучерявой напасти. Узнать бы, верно ли рисовало ее мое больное воображение все это время. Испробовать на вкус не только губы, но и оргазм, насмотреться, какой она будет, кончая. А потом дождаться, когда уснет, и пойти передернуть в туалете… и, зараза, дрочить уже на реальные ощущения, пока она, отрава гадская, не выйдет из меня без остатка. Когда-нибудь. Ей — приключение, на которое она явно нарывалась, мне… Как обычно, одни воспоминания и хреновы фантазии. Много-много воспоминаний и фантазий, потому что ее тело, губы, волосы эти, мягкое золото, кожа такая… бля, слов нет описать: и гладкость, и бархатистость, руки прилипают — век бы не отрывал, трогал и трогал без конца и тащился в бесконечном кайфе… Мать его, великолепное сокровище, которое таким, как я, никогда в итоге не достается. Породой не вышел. Подобная женщина рождена, чтобы владеть долбоящером вроде меня, но в ответ никогда не захочет ему принадлежать. Даже у хороших девочек бывают припрятаны чертовы секс-игрушки, но ни одна из них не появится с этой штукой под мышкой в публичном месте.
Но раз сегодня эта хорошая девочка желает получить меж своих ног похотливого дикаря и сама хватает его за гудящий член — она его получит. В полном объеме и всей красе! Дикарь — он тоже живой человек и имеет предел терпения. Плевать, что дальше! Упрямая гавкучка и так меня считает мудаком, хуже не станет.
— Какая… же… ты… зар-р-раза! — рявкнул я, практически отрывая пуговицы на ширинке.
Стянул по бедрам штаны и сел, сдирая и футболку, пока лягался, как полоумный, сталкивая гребаную джинсу с ног. Обнажившись, вскочил с постели и щелкнул одним из выключателей, выставляя себя напоказ.
Ага, полюбуйся, на что напросилась, суккубка рыжая! Все в мелочах рассмотри, может, поймешь, что не стоило нарываться. Да только поздно! Бу-га-га!
Покачивая нагло торчащим стояком, прошел к аптечке на полке и достал презерватив. Мари следила за мной широко распахнутыми глазищами, и не думая прикрыться. Смелая, да? Вернулся и, встав на колени рядом с ней, рванул зубами серебристый квадратик, неотрывно и нарочито вызывающе глядя ей в глаза.
— Готова играть по-взрослому? — ухмыльнулся, обхватывая член у основания и качнув пару раз кулаком.
Дебила кусок, что творю? Напугать ее хочу? Отвратить? Ведь если сейчас пошлет, откажет… хоть вздернись. Яйца уже сейчас как камни, завтра хромать на обе ноги буду. Если вообще ходить смогу, а не кататься на собственных распухших синих шарах.