Мисс Сильвер приезжает погостить. Гостиница «Огненное колесо»

– Думаю, в этом нет никаких сомнений. Конечно, будет вскрытие, но нет причин сомневаться в том, что ее смерть вызвана передозировкой снотворного. Рядом с ней на столе стоял пустой флакон – один из этих новомодных препаратов, к которым все стали прибегать, чуть что не так.

– Как она их приняла?

– С кофе. На столе стоял поднос: кофейник, молочник и чашка с осадком на дне.

– Потребовалось бы немало кофе, чтобы в нем растворилось количество таблеток, достаточное для убийства здоровой молодой женщины. Какого размера была чашка?

– Старая, довольно большая. А что?

– Интересно, были ли таблетки растворены в чашке или в кофейнике. Или же их отдельно растворили в воде и добавили в кофе либо в чашку, либо в кофейник – в этом случае вряд ли можно обнаружить осадок.

Он посмотрел на нее с некоторым удивлением.

– Осадка от таблеток не было. Но боюсь, я не совсем…

Она коротко улыбнулась.

– Неважно, Рэндал. Ты еще что-нибудь хочешь мне рассказать?

– Не о Кэтрин Уэлби. Я получил отчет по поводу Сирила Мэйхью, и тут, должен признаться, вы снова оказались правы.

Она протестующе кашлянула.

– Дорогой мой Рэндал, я всего лишь повторила мнение его друга Алана Гровера, добавив, что мне оно показалось искренним и разумным.

– Что ж, похоже, парень появился в своей квартире в довольно плачевном виде. Он сказал, что опоздал на последний поезд и ему пришлось ловить попутку. С тех пор он лежит в постели с температурой. Золотых статуэток в его комнате нет, и не похоже, что у него была какая-то возможность от них избавиться. Единственное время, когда он мог бы это сделать, – между отъездом из Меллинга и приходом на квартиру, и это исключено: мы нашли человека, который его подвозил; это был врач, которого вызвали из города на консультацию. Он говорит, что парень выглядел больным, когда он подобрал его в Лентоне, так что он сделал крюк в милю и довез его до самого дома.

Мисс Сильвер быстро вязала, рукав жакета для малышки Джозефин становился все длиннее.

– А что говорит сам Сирил Мэйхью?

– Он признает, что приезжал повидаться с матерью из-за денег, но говорит, что денег ему дала мать. Когда мы на него поднажали, он сломался и сказал, что это деньги отца, но отец об этом ничего не знает. Что ж, это дело семейное, если только Мэйхью не заявит на него, но он не станет этого делать. Это объясняет, почему миссис Мэйхью была такой взвинченной и встревоженной. Я подозреваю, что муж строго-настрого запретил ей давать этому транжире карманные деньги и она делала это за его спиной.

Мисс Сильвер щелкала спицами.

– Статуэтек в Гейт-Хаусе нет?

– Нет, мы не нашли.

– Где-то же они должны быть…

Марч рассмеялся:

– Еще бы! Но мы их пока не нашли.

– Женщине в положении миссис Уэлби было бы очень трудно сбыть такую краденую собственность.

Рэндал Марч протестующе отмахнулся.

– Она ведь сбывала другие вещи.

– О них не было известно, что они украдены. Я ни минуты не думала, что она считала их украденными. Наверное, она полностью убедила сама себя, что миссис Лесситер ей их подарила, и у нее не было причин предполагать, что ее действия когда-либо подвергнутся сомнению. Есть существенная разница между этим и тем, чтобы сбыть четыре золотые фигурки, украденные в вечер убийства и в присутствии убитого.

– Она могла их где-нибудь спрятать.

Мисс Сильвер кашлянула.

– А зачем ей вообще было их брать? Для того чтобы женщина такого типа совершила жестокое убийство, она должна была быть доведена до предела. Мистер Лесситер угрожал ей судебным преследованием. Если она была настолько вне себя от страха, что прибегла к такой чудовищной степени насилия, разве выбрала бы она этот момент для кражи, которая подвергнет ее новому риску и в случае обнаружения приведет к осуждению за убийство? Это первое, во что мне трудно поверить. Но есть и второе. Мисс Крэй ушла от мистера Лесситера в четверть десятого. Мы знаем, что миссис Уэлби стояла за кустами сирени, и мы пришли к заключению, что она ждала, пока мисс Крэй уйдет. Мы знаем, что она поднялась по ступенькам, и будет справедливо предположить, что она подслушивала под дверью. Мисс Крэй в гневе прервала беседу, она признает, что сердилась из-за друга. Можно ли сомневаться, что этим другом была миссис Уэлби и что благородный гнев мисс Крэй был вызван упрямым желанием мистера Лесситера подать в суд?

– Признаю все перечисленное.

– Тогда, Рэндал, можешь ли ты объяснить, почему миссис Уэлби ждала еще целых полчаса, прежде чем войти в кабинет?

– А откуда вы взяли эти полчаса?