Мисс Сильвер приезжает погостить. Гостиница «Огненное колесо»

Они выпили чаю, двадцать минут пролетели незаметно. Миссис Феллоу застегнула пальто со словами: «Не знаю, чего я тут рассиживаюсь, когда дома полно дел, и нужно еще готовить воскресный обед». Она шустро зашагала по аллее, однако замедлила ход, проходя мимо Гейт-Хауса: к ее изумлению, бутылка с молоком все еще стояла на крыльце, и не было и следа дыма из каминной трубы. Одно дело чуть подольше поваляться в постели воскресным утром, и совсем другое – не встать, когда дело идет к десяти часам, это уже перебор. Миссис Феллоу прошла между столбами, но что-то заставило ее вернуться. За все годы, что она знала миссис Уэлби, она никогда не видела, чтобы та спала допоздна. Есть в деревне такие любители поспать, которых она назвала бы без труда, но миссис Уэлби всегда была ранней пташкой.

Она прошла по мощеной дорожке к крыльцу и остановилась, глядя на бутылку с молоком. Молоко принесли самое большее два часа назад. Ей это не понравилось. С другой стороны, миссис Уэлби была не из тех, в чьи дела стоило совать нос. Не будь она одной из самых любопытных женщин на свете, миссис Феллоу повернулась бы и ушла прочь. Но она не могла заставить себя это сделать. Она обошла вокруг дома и увидела, что все шторы плотно задернуты, а окна закрыты. Это было совершенно неестественно. Миссис Уэлби всегда спала с открытыми окнами: одно сбоку, одно на фасаде; а когда была уже на ногах, то проветривала комнаты. Рассказывая об этом позже, миссис Феллоу говорила, что у нее холодок пробежал по спине, и ей пришло в голову, что дом во всех отношениях выглядит так, словно там лежит покойник.

Она обошла дом со всех сторон. Нигде не было открытых окон и отдернутых занавесок. Она вернулась на крыльцо и нажала кнопку электрического звонка. Никто не отозвался и не подошел к двери. Миссис Феллоу достала из кармана носовой платок и начала вытирать им руки. Утро было ясное и холодное, но руки у нее были липкие от пота. Казалось, тишина сочится из дома, словно… Она не знала, с чем сравнить это ощущение, но оно ее пугало. Она звонила в дверь снова и снова, а потом стала колотить в нее так громко, что, по ее словам, и мертвый бы проснулся. Никто не проснулся и не подошел к двери. Она бегом припустила к Белому коттеджу.

Когда Риетта открыла дверь, то увидела до смерти напуганную миссис Феллоу, которая тут же расплакалась и стала говорить, что, кажется, с миссис Уэлби случилась беда и что им теперь с этим делать. Риетта предложила позвонить туда по телефону, но и на телефонный звонок никто не ответил, так что все они помчались в Гейт-Хаус: Риетта, Фэнси, Карр и миссис Феллоу.

Фэнси попробовала открыть дверь и обнаружила, что она не заперта. С внутренней стороны в замке торчал ключ, но дверь не запирали. Они прошли в гостиную и увидели, что шторы в ней задернуты и горит настольная лампа. В ее свете были видны золотые локоны Кэтрин на диванной подушке пастельного цвета. Она лежала на диване в голубом домашнем платье и, казалось, спала. Но она была мертва.

Глава 39

Машина начальника полиции подъехала к парадной двери дома миссис Войси. Он позвонил в дверь, спросил мисс Сильвер и был проведен в гостиную, где она и миссис Войси сидели у камина. Сесилия Войси продемонстрировала похвальную тактичность: с сияющим гостеприимным видом она пожала начальнику полиции руку и перебралась в столовую вместе с романом, который читала. Когда дверь за ней закрылась, Рэндал Марч повернулся к мисс Сильвер и спросил:

– Ну, вы, наверное, уже слышали новость?

На коленях у нее лежало вязание. Две полочки и спинка жакета для Джозефин были готовы и соединены вместе, и теперь она была занята левым рукавом. Спицы ее быстро защелкали, и мисс Сильвер ответила:

– О да. Это просто ужасно.

Он опустился в кресло, которое освободила миссис Войси.

– Вы, разумеется, оказались совершенно правы. Не знаю, как вы это делаете. Должен признаться, я отнесся к вашим словам скептически, но мы взяли показания у девушки по фамилии Люкер. Она действительно слушала разговоры вечером в среду, и вот что она говорит.

Он вынул несколько сложенных машинописных листов и прочел вслух: