Миссия "Ганимед" (СИ)

Чужое одобрение Гейба не беспокоило — если бы он заботился о таких вещах, никогда бы не оказался на Эхориате. И не пришёл бы именно в эту конечную точку. Но ради чего-то он, минуя метан-этановые глубины, картечь и ракеты жандармов и даже бластеры повстанцев, очутился именно здесь.

Возможно, Гейб увидел смысл. То, чего найти в принципе невозможно. Особенно в месте, где правят бал упадок и смерть. И ради смысла стоило прожить ещё несколько часов или дней — Ноа должен знать точнее.

После окончательного утверждения нового плана Гейба отпустили отдыхать, но выделили комнату — полёт на неполноценно работающих ускорителях челнока будет довольно длительным, так что следует отдохнуть и только ближе к обеду начинать инструктаж.

Алан предупредительно добавил к имеющемуся рациону таблеток снотворное, так что Гейб буквально через десять минут погрузился в тёмный бульон сна без чётких образов — обрывки фраз, стёртые очертания и крошечный мутно-белый шар вдалеке. Солнце даже здесь не желало оставлять Гейба.

Первые минуты с момента пробуждения Гейбу казалось, что ничего не изменилось, но он ошибся. И организм начал сопротивление по всем фронтам — смирился лишь разум.

Тем не менее Гейб сумел совладать с собой и целиком пришёл в ангар для обучения. Кэс сдалась быстро, вновь чуть не расплакавшись, так что рассказывали и показывали Молли и Фред, а информацию воспринимала какая-то новая часть Гейба, бесстрастная и спокойная.

— Раньше на Земле верили, что после смерти хорошие люди попадают в рай, — во время перекуса Фред решил пофилософствовать; Гейб не возражал. — Там светло и тепло. И полно красивых девственниц.

— Гейбу девственников подавай, — хохотнул Молли.

— О, а это вроде бы нельзя, — наморщил лоб, вспоминая, Фред.

— Что-то Льюис затих, — Молли оглянулся. — А то бы припёрся спрашивать, где бы ты хотел родиться снова.

— Лишь бы не на Земле, там больно все сволочные, — улыбнулся Гейб.

Он распадался и собирался воедино несколько раз, но пытался не подавать виду и даже шутил. Освоил управление челноком, выучил маршрут на случай, если навигационная система выйдет из строя, запомнил характеристики ракеты и расстояние, с которого следует её запускать, чтобы установка не дала залп первой.

Ноа теперь занимался в основном челноком, хотя катера ещё нуждались в его руках и времени. Длительность оборота вокруг Сатурна позволяла стартовать не сию секунду — Гейб не понимал в вычислении траекторий практически ничего и не вмешивался.

Алан пообещал сделать инъекции стимуляторов: так Гейб весь полёт не почувствует и намёка на усталость, но перед этим настоял, чтобы он хорошо выспался. И с минимальной дозой снотворного.

Многие пытались угостить припасённым на чёрный день алкоголем, Арни достал откуда-то подёрнутую белёсым налётом сладкую плитку, но Гейб неизменно отказывался — вакуум в голове разрастался, и все ресурсы организма уходили на поддержание нормального функционирования. Он продолжал общаться, даже исправно усваивал всё, что ему говорили, но сведения не проникали вглубь. Там больше почти ничего не осталось — каркас личности, то, кем был когда-то Гейб, крошился на глазах, рассыпаясь в труху. Остов стал пугающе прозрачным и хрупким. До опор тоже добрался тлен. Но Гейб не имел права отпустить всё сейчас. Рано.

Значение теряли даже самые важные вещи, и Гейб ощущал, что стоит в шаге от проявления постыдного и банального малодушия, но сдерживался. Пока получалось. Особенно в полном одиночестве — сидеть на койке, уставившись в одну точку, получалось лучше всего.

— Можно? — дверь с лязганьем сдвинулась, и в щель протиснулся Рик.

— Можно, — уже постфактум разрешил Гейб.

В аскетичной комнате с одной кроватью и стулом повисла густая, неловкая тишина — Рик сначала побледнел, потом покрылся красными пятнами, но не решался заговорить. Гейбу было неважно, потому он ждал, не стремясь ускорить ход событий. Незачем.

Зрительный контакт ввиду состояния обоих давался плохо. Наконец Рик глубоко вздохнул и потянулся к пряжке своего ремня, Гейб посмотрел вопросительно.

— Я подумал, раз это… — Рик запинался и отводил взгляд, силился справиться с брюками, а Гейб встал с кровати и взял его за запястья, останавливая.

— Просто побудь со мной.

Рик открыл было рот, но вновь закрыл и кивнул — согласился и сел рядом с Гейбом на узкую койку. Его тёплая ладонь безвольно выскользнула из руки Гейба.

Не сказать, чтобы Гейб совсем не хотел секса. Напротив, гормональный всплеск мог бы расчистить туман и вернуть ощущение нормального притяжения — Гейб даже с Крисом умудрился отключить сознание на пару минут. Увы, настрой на последний и первый раз категорически не совпадали: Гейб не имел физической возможности проявлять терпение и заботу, проявление низменных инстинктов в такой ситуации Рику точно не нужно.

В итоге они просто молчали — Гейб вернулся к созерцанию трещины на стене, а Рик не смотрел на него и шумно дышал. Или Гейбу его дыхание казалось громким, чужеродным и лишним в чистейшей пустоте, к которой стремился разум в последнюю ночь.