Миссия, люди и я. Уроки бывшего командира отряда «Дельта»

План был основан на предположении, что афганцы и спецназ будут вытеснять противника из кишлаков прямо на блокирующие позиции с помощью воздушного десанта. Но действительность в долине была такова, что враг окопался на высотах, а не в низине, и он, казалось, был готов сражаться, а не бежать. Если пехота высадится в долине, единственное, чего мы в конечном итоге достигнем, — это смоем план в унитаз.

Джимми передавал все, что докладывали группы, вместе с рекомендациями АФО относительно плана, в штаб горно-пехотной дивизии. Ничего не менялось. По итогу, Джимми собрал все фотоснимки и донесения и выложил их целому полковнику, начальнику штаба генерала Хагенбека.

— Сэр, не сажайте [там] вертолеты, — взмолился Джимми, указывая на долину.

— Текущий план не будет меняться ради тебя, — извиняющимся тоном ответил начальник штаба. — я знаю, Джим, но уже слишком поздно что-либо предпринимать.

Авторы плана в Баграме позже объясняли, что было бы неразумно вносить в план значительные изменения, потому что его написание оказалось настолько болезненным процессом компромиссов и переговоров, что никто не находил в себе силы столкнуться с перспективой разорвать его, или даже значительно изменить его в одиннадцатом часу просто потому, что враг мог быть не там, где он должен был быть.

Джимми перезвонил мне.

— Они говорят, что уже слишком поздно что-то менять! Они все еще планируют приземляться в долине!

Новость отрезвляла. Я вышел во двор и понял, что тирания плана в очередной раз превзошла обновленную информацию от человека на земле и ее побочный продукт — здравый смысл. Никакого способа выключить машину планирования не существовало, как и не было никакого способа изменить ее курс. Несмотря на то, что мы получили обновленную информацию, план был планом, и штабные приложили столько усилий, чтобы собрать его воедино, что сама боевая задача больше не имела ничего общего с реальностью на местах — задача состояла в том, чтобы выполнить план в срок.

Для меня этот момент идеально подводил черту под тщетностью традиционного планирования в сравнении с полезностью развития ситуации. Поклявшись в верности плану, 10-я горно-пехотная дивизия непреднамеренно отказалась от своей свободы выбора. В результате все силы были оперативно заключены в тюрьму планирования, а сам план представлялся доказательством побега.

В СТАНЕ ВРАГА: «Предатели и их американские союзники собираются напасть в ближайшее время, нам нужно привести в кишлак подкрепление». «В этом нет необходимости, — ответил Маулави Саифур-Рахман Насрулла Мансур. — Мы находились в Шахикоте во время первого афганского джихада [против Советов]. Нас, моджахедов, было всего шестеро, а нас окружили десять танков. За один день на нас было совершено более пяти авиационных налетов, и около сотни советских солдат атаковали нас на земле. Но хвала Аллаху, милостивому и милосердному — они не смогли ступить в кишлак ни ногой, и мы оставались на той же позиции около недели». (Этими словами Маулави Саифур-Рахман Насрулла Мансур ответил, когда его спросили о возможности отправки подкреплений в кишлак, чтобы подготовиться к ожидаемому американскому нападению.)