Миссия «Меркурий»

Местность в районе кратера Яначек оказалась морщинистая, изрезанная эскарпами. К югу от равнины Суйсэй, на которой он расположился, протянулся длинный уступ Захен. «Оса» опустилась на его северо-восточном краю. Там высота обрыва была небольшой, но уступ развернулся к Солнцу так, что под ним улеглась густая, непрозрачная тень. Укрывшись в ее уютной «прохладе» (всего 226 градусов против 318 на солнце), космонавты принялись за работу. Никита и Настя готовили скафандры. Эдик просматривал список повреждений и чертежи «Осьминожки», пытаясь прикинуть, что может понадобиться для ремонта. Дима изучал фотографии, сделанные по пути камерами «Осы» и им самим. На этих снимках кратер, который приметила Аня, так же отчетливо выбивался из общей массы.

Когда все было готово, Эдик сел к штурвалу. Он немного протянул на северо-восток, подлетел ближе к предполагаемому месту падения «Мессенджера» и опустил корабль на поверхность, развернул солнцезащитный экран. Под ним укрылся и корпус «Осы», и часть ее размашистых крыльев.

«Оса» медленно подбиралась к засыпанной песком чаше. Уже на подъезде стало ясно: они не ошиблись. Мелкие обломки космического аппарата разметало по сторонам. Судя по всему, «Мессенджер» заходил на посадку по касательной: на склоне, прикрывавшем его последнее пристанище, осталась рваная борозда. Замеченные Аней блики давали осколки керамического экрана, при жизни защищавшего аппарат от яркого солнечного света. На дне кратера темнело вытянутое пятно.

На улицу вышли втроем: Эдик, Никита и Дима. Собрали все, что смогли унести. В основном это были небольшие металлические обломки. Многослойная теплоизоляция, сорванная с аппарата во время жесткой посадки, сильно пострадала и от удара, и от воздействия солнечных лучей. Удалось найти лишь пару более-менее пригодных обрывков: они лежали, наполовину присыпанные меркурианским грунтом, и потому уцелели хотя бы частично.

В переходном отсеке места для запчастей не осталось: там едва умещались четыре скафандра и искалеченный «Осьминожка». Так что добычу пришлось тащить в кабину.

Трое суток добирались до кратера Прокофьев: топлива для реактивного двигателя хватило на перелет туда и только на полпути обратно.

Дима всю дорогу ворчал:

– И зачем мы тащим с собой весь этот металлолом? Почему нельзя было отремонтировать робота на месте? У нас и так не слишком просторно было, а теперь вообще не разойтись.